Колдовские чары

Нильсэн Вирджиния

Клотильда подошла к ней с обычным приветствием на устах и протянула руку. Хотя она ехала сюда неторопливо, она все равно немного запыхалась.

— Я приехала, чтобы попросить тебя быть фрейлиной у меня на свадьбе, дорогая Анжела!

Анжеле сразу же бросилось в глаза выражение зрелости на ее лице и во всем облике, словно в ожидании свадьбы ее кузина уже вступила в переходный процесс от молодой девушки до молодой замужней женщины.

— В следующем месяце я стану мадам Беллами.

— Дорогая Клотильда! — Анжела, поздравляя ее, сильно пожала ее руки, потом расцеловала в обе щеки. Но в то же время ее не покидала

мысль, что если бы эта сцена проходила бы несколько недель назад, то они непременно обнялись бы. Она себя чувствовала несчастной от того, что они как будто бы разыгрывали спои роли на сцене.

— Дядюшка Этьен заставил меня призадуматься. Он здесь все удивлялся, как это так? У него будет зять-американец!

— Ничего, он привыкнет, — обворожительно улыбнулась Клотильда.

— Ну, что скажешь о месье Беллами? Ведь ты его знаешь всего лишь со времени бала, не так ли?

Клотильда отняла у нее руки.

— Если ты хочешь спросить меня, соображаю ли я, что делаю, то я отвечу тебе утвердительно, — спокойно ответила она. — Да, я знаю, что делаю.

Анжела ощущала, как витает, подобно ауре, вокруг ее любовь к Филиппу, и у нее возникло подозрение, что Клотильда все видит. Неужели она до сих пор не догадывается, что они — любовники? Ведь они с кузиной всегда были так близки. Разгадка секрета, казалось, висела в воздухе, прямо между ними.

— Извини, пожалуйста, — жалобно сказала она. — Я не хотела тебя оскорбить своим вопросом.

Клотильда только пожала плечами, демонстрируя необычайную зрелость.

— Ты не откажешься быть моей свидетельницей?

— Я бы очень обиделась на тебя, если бы ты меня не попросила об этом. Когда свадьба?

— Сразу же после оглашения нашего намерения вступить в брак. Оно состоится в будущее воскресенье.

Так скоро! Анжела хотела было отговорить ее, но, бросив взгляд на Клотильду, она сдержалась и промолчала. Кузина больше никогда не станет ей доверять. Она тоже не намеревалась рассказывать ей о своих любовных отношениях с Филиппом. Она тяжело вздохнула, сожалея об их утраченных невинно-сокровенных отношениях, которые разрушил Филипп. Она знала, что прошлого уже не вернуть.

— Ты будешь венчаться в Беллемонте?

— Да. Мама бьется в истерике, требуя, чтобы мы дали ей отсрочку хотя бы на два месяца. Но у Эктора срочные дела в столице Штатов, и он хочет взять меня с собой, чтобы познакомить со своей семьей. Корабль на Балтимор отправляется через несколько недель.

На самом деле, о многом можно догадаться по тому, каким голосом что-либо сказано. Несмотря на свой бодрый вид, голос Клотильды не соответствовал счастливой невесте.

— А успеет ли мадам Бре сшить тебе подвенечное платье за такой короткий срок?

— Я буду в церкви в мамином платье. Я всегда об этом думала. Ты помнишь, как однажды мы примеряли ее платья и я тебе его показала? Ну то, все зашнурованное, с шелковой вышивкой?

— Да, помню. Ты будешь обворожительной невестой в таком платье.

— Оно на мне прекрасно сидит, нужно только кое-где немного убрать. А ты помнишь то миленькое голубое платье, которое ты показывала мне, то самое, которое тетя Лизетт привезла из Франции? — В ее улыбке была лишь показная жизнерадостность, она совершенно не была похожа на улыбку, свойственную ее прежнему, почти детскому беззаботному веселью, улыбку, которая всегда, постоянно добавляла очарования Клотильде.

Анжела

кивнула. Она почувствовала комок в горле.

— Я хочу, чтобы ты сопровождала меня во время брачной церемонии в платье тетушки Лизетт.

— Непременно, дорогая.

"Клотильда все еще меня любит, — думала Анжела, учащенно моргая, чтобы стряхнуть внезапно навернувшуюся слезу, — несмотря на то, что я не оправдала ее доверия".

Сидя за кофе и сандвичами, они около получаса обсуждали предстоящую брачную церемонию. Анжела предложила ей свою помощь и своих слуг для подготовки предсвадебного бала, на котором семья Роже представит месье Беллами своим друзьям. Анжела знала, что после этого начнется целая череда званых обедов и вечеров, которые будут проходить каждый вечер до самого бракосочетания.

— Где вы будете жить? — спросила Анжела.

— Эктор купил дом в Новом Орлеане. Это будет наш городской дом, но истинным домом для меня навсегда останется Беллемонт.

Подходя к двери, она бросила через плечо:

— Само собой разумеется, я пошлю приглашение и Филиппу.

— Да, конечно, — с трудом промолвила Анжела.

Но это было еще не все. Клотильда, помедлив и явно делая над собой усилие, сказала:

— Эктор настаивает, чтобы и Филипп, и Генри приняли участие в организации предсвадебного бала.

У Анжелы перехватило дыхание. Клотильда живо сбежала по лестнице вниз, где ее терпеливо поджидал грум с кобылой. Таким образом, она будет постоянно видеться с Филиппом до празднеств, связанных с бракосочетанием кузины, и эта мысль наполнила ее радостью. Она, конечно, не сможет бесстрастно относиться к нему, бороться со своими чувствами, и все, конечно, обо всем догадаются.

Все будут говорить, что вот, мол, наконец эта эксцентричная наследница Роже, которая стала притчей во языцех в округе из-за своего твердого решения никогда не выходить замуж, нашла достойного партнера.

6

Анжела, чтобы помочь тетушке Астрид получше приготовиться к свадьбе, хотела взять с собой в Беллемонт Мими и повариху, но Мими туда ехать не захотела. Надув свои розовые губки, она заметила, что такая спешка со стороны мамзель Клотильды просто неприлична.

— Кроме того, как я оставлю Минетт в "Колдовстве", если Жан-Батист проводит целые дни на плантациях? Ведь это же сущий бесенок!

Анжела не скрывала своего раздражения:

— Неужели ты думаешь, что Жан-Батист найдет себе другую женщину, когда ты будешь в отъезде? Петра вполне в состоянии присмотреть за твоим ребенком.

Петра была крупной чернокожей женщиной, которой было поручено быть поварихой на время их отсутствия.

— Я не смогу там управиться без тебя, Мими, — настаивала на своем Анжела.

Она направила туда на повозке двух слуг и Жюля со своим небольшим дорожным сундучком, а сама отправилась в кабриолете.

Наступило время лихорадочной активности, в Беллемонте убирали комнаты, готовя их для остающихся на ночь гостей; определяли на постой их лакеев и горничных; заготовляли и доставляли съестные припасы для приготовления такого изобилия блюд, которое не смог бы одолеть и Гаргантюа, а кроме того, выкраивали еще время, чтобы перешить и подогнать наряды участников брачной церемонии. Для того, чтобы не видеть суетящихся вокруг женщин, портных и множество слуг, дядя Этьен отправился поохотиться на дичь.