Колдовские страсти
Шрифт:
– А как же! – сказал сосед. – Я понял, почему ребят взяли. Я же вам сказал, что провел расследование.
Я быстро прокрутила в мозгу все, что слышала от Лима. Тесты, музыка… Выявление того, кто подвержен внушению, и выяснение, что существенного имеется дома. Что есть в Васином муравейнике?! Что он тут нес про тайник? У тещи, что ли? Или у жены? Или сестра жены на своих любовниках состояние заработала? Что там нашлось?!
– Ну?! – мы с Анной Ивановной не могли больше сдерживаться.
– Пошли со мной, – позвал Вася.
Мы с бабушкой вскочили со своих мест и тронулись вслед за соседом. Я по пути дожевывала бутерброд,
На нашей лестничной площадке Вася остановился перед узкой лестницей, ведущей к люку, через который можно выбраться на крышу. Вначале, правда, попадаешь в некое помещение с бетонными стенами и полом, а откуда уже можно лезть дальше под открытое небо и любоваться звездами. Чердаком это помещение назвать не могу, так как оно не простирается на всю длину дома, закрывая собой лишь потолок над лестничной площадкой, в наших же квартирах мы страдаем от постоянных протечек.
– Полезли, – предложил сосед и стал взбираться по лесенке, которая затряслась даже под его весом. А если учесть, что она нависает над лестничным проемом… Я зажмурилась и даже прекратила жевать. – Ну вы чего? – спросил Вася, уже толкнув люк, который оказался не заперт.
– Да мы как-то… тебя тут подождем, – сказала я.
– Ты лучше так объясни, чего там нашел, – попросила бабушка, схватив меня за руку. Опасается, что я сейчас тоже наверх рвану?
Как оказалось, Васины сын с племянником и также исчезнувший Вовка Корольков, их приятель, частенько втроем лазали на крышу, что сосед смог выяснить у окрестных бабок, которые их там видели и даже в свое время ругали и доносили на пацанов матерям и бабушке. Но те должным образом не прореагировали и Васю в известность не поставили, занятые собой.
А Вася решил лично слазать наверх и посмотреть, не устроили ли мальчишки там свой тайник – если дома негде. А тут вроде бы и рядом, и родственники навряд ли доберутся, хотя Васиных женщин, из которых энергия бьет фонтаном, я вполне могу представить бегающими по крыше, по обыкновению заламывая руки. Среди хлама, невесть откуда взявшегося у выхода к звездам, Вася нашел некую хитрую аппаратуру, улавливающую и записывающую любые звуковые сигналы. Журналист собрал все добро и отнес на работу, где ему объяснили, что эта аппаратура включается, как только кто-то начинает говорить, и отключается, когда говорящий замолкает.
– Ну и что? – спросила Анна Ивановна, поглядывая на зияющий проем. – Почему ты так уверен, что это твои парни? Да здесь же ходят кому не лень. Ну то есть не ходят, я надеюсь, а могут ходить.
– А отпечатки пальцев? – посмотрел на нас Вася. – Мы же сняли отпечатки пальцев дома – у нас и у Корольковых – и с аппаратуры. Сынок мой с племяшем и их приятелем ее ставили. Или нашли, что скорее всего.
Вася вздохнул. Вот именно что: скорее всего. А кому-то это не понравилось, и этот кто-то решил изолировать пацанов на время. Но кто?!
И кого здесь слушали? Зачем? Я спросила об этом Васю.
– Слушали тебя, Таня, – сказал сосед. – А вот кто – тебе лучше знать.
Я открыла рот, а потом подумала: «Если бы…»
Вечером Васины сын и племянник были уже дома, как и Бояров с Вовкой Корольковым, также оказавшиеся в том же подвале, где посидели и мы с Зойкой. Милиция наконец всерьез заинтересовалась общежитием, правда, я не знала, долго ли продлится их рвение. Никто из четверых захваченных в плен
Свою старшую дочь Людка сама взяла за жабры и провела соответствующую работу (что, наверное, и следовало сделать с самого начала). Выяснилось, что Светка покупала порошок в одном дорогом кафе, расположенном недалеко от ее гимназии. Препарат был из партии Лима и считался престижным у них в классе. Светка, как это часто случается в ее возрасте, не хотела отставать от подружек.
Людка на всех парах полетела в кафе и показала себя слоном в посудной лавке, затем дома устроила еще одну головомойку Светке, после чего посчитала проблему решенной, да и пример отца подействовал на дочь убедительно: ей не хотелось провалов в памяти.
Соседские же мальчишки страшно удивлялись, узнав, что их поймали на краже, что они даже сидели в камере и что их оттуда увезли какие-то дядьки. Вовка Корольков клятвенно заверял, что ему бы и в голову не пришло обчищать квартиру своих родителей. Про аппаратуру у нас в доме мальчишки тоже ничего не помнили.
Все Зойкина банда? Именно они хотели знать, что происходит у меня в квартире? Но зачем? Ведь я и так все рассказывала соседке. Я вполне допускала, что к мальчишкам были применены те же средства чистки мозгов, что и к другим подросткам, попадавшим в лапы к негодяям, а грабить квартиры их направили, предварительно воздействовав на подсознание. И Николай, и Лим говорили что-то на эту тему и выдвигали эту версию.
Но зачем это Зойке?
Или Лим был прав, предполагая, что и в ее организации шла борьба за власть? И ее подчиненные разрабатывали новый метод грабежей? И интересовались мною? И нашими с Зойкой разговорами, которые велись в моей квартире?
Или все-таки Зойка тут вообще ни при чем?
Глава 25
Прошло две недели. Жизнь вошла в привычную колею.
Когда я после возвращения домой соседских мальчишек, их приятеля Вовки Королькова и Боярова позвонила Николаю, мне заявили, что меня не хотят ни видеть, ни слышать. Я сказала, что у меня для них с Айчилом есть предложение от господина Лима. Лима больше нет, ответили мне и посоветовали забыть обо всех событиях, в которые я оказалась втянута в последнее время, а также номер телефона, по которому я только что позвонила. Я повесила трубку. Не хотят – не надо.
Про оставленный мне сотовый они забыли. Бабушка предложила трубку продать и купить вместо нее какую-нибудь полезную в доме вещь, а я решила подать объявление в «Из рук в руки»: «Меняю подержанный сотовый телефон на новый унитаз». Но пока объявление еще не напечатали – ну или никто не желает производить такой обмен. В следующем попрошу микроволновую печь.
Ни Зойка, ни ее сын в свою квартиру не вернулись. То и дело их клиентки звонили ко мне или к другим соседям и спрашивали, когда будет принимать Зоя Леонидовна, но мы не могли ответить ничего вразумительного: сами ничего не знали, хотя мы с бабушкой, откровенно признаться, сгорали от любопытства – и беспокоились за соседку.