Колдовской квест
Шрифт:
– О, а вот и первые участники! – в ту же секунду завопил шнуровидный ведущий. – Прошу, поднимайтесь к нам, рады, счастливы, прошу…
– Не понял! Первые тут мы! – возмутился Богдан, но барабанная дробь заглушила его возглас.
Троица поглядела на шнуровидного с легким недоумением – будто и не подозревали, что, кроме них, тут кто-то есть. Устало переглянулись – беспокойство, конечно, но уж ладно, так и быть – и неторопливо двинулись к эстраде. Черная кожа их пиджаков откликалась на каждое движение владельцев.
– Житруа, – с
– Чего?
– Пиджаки у них, говорю, точно от Житруа, – шепотом откликнулась Танька. – Меня мама недавно на показ брала. Диких денег стоят. Из кожи новорожденных ягнят…
– Ничего себе живодер этот французский дядька! – возмущенно откликнулся Богдан.
– Ты не понимаешь! – высокомерно фыркнула Танька. – Житруа – не живодер, он сейчас самый крутой модельер.
– Не понимаю! – согласился Богдан. – Кто ворон варит, те, значит, живодеры, а кто с ягнят шкурки сдирает – крутой модельер?
– Прекрасно, прекрасно! – восторженно вопил шнуровидный, пока троица в черном поднималась к нему на эстраду. – Просто великолепно! Кто вы? Откуда? Представьтесь, прошу… – и он сунул микрофон одному из «черных».
Тот вынул изо рта сигарету, чуть запрокинув голову, пустил вверх длинную струю дыма и негромко обронил:
– Чаклуны-инклюзники.
– Кто такие? – пихнул Таньку в спину Богдан.
– Про неразменный пятак слыхал? Который к хозяину всегда возвращается? – шепотом ответила Танька. – Инклюз лучше – он не только сам возвращается, но и все деньги из кассы за собой уводит.
– О-о, потрясающе! – завопил шнуровидный ведущий. – Разрешите полюбопытствовать, какие у вас инклюзы? Пятаки, четвертаки, полтинники? Или, может быть, более крупные? Купюры?
Троица инклюзников дружно рассмеялась.
– Вы отстали от жизни, милейший, – снисходительно сообщил первый, возвращая сигарету в угол рта. – Какой же уважающий себя современный инклюзник станет заниматься такой мелочью? Наше дело банки, ценные бумаги, валютные операции… Каждый из нас дорожденный, пожизненный и посмертный член закрытого клуба «Инклюз» под председательством Джорджа Сороса, величайшего инклюзника всех времен и народов. Вот, засиделись, знаете ли, последнее время в офисе, решили слегка размяться у вас в провинции…
– Мы поможем уважаемым инклюзникам сбросить напряжение банковских дней и биржевых спекуляций! – возопил шнуровидный, извиваясь всей фигурой. – Много движения, адреналин в крови и, конечно же… – он сделал многозначительную паузу, – замечательная кухня ресторана «Под брамою»!
Змеевидная рука пошла волной, изогнулась в замысловатом жесте, и площадка мгновенно оказалась уставлена столами, материализовавшимися из воздуха. Твердый угол уперся Богдану в живот. Мальчишка отпрянул на Таньку.
– Слушай, я сквозь стены ходить не умею, – процедила девчонка, в очередной раз впечатываясь лопатками в камень.
– Ну куда мне деваться, если тут наставили… то есть наколдовали… – огрызнулся
– Прошу! – торжествующе вскричал ведущий, жестом предлагая инклюзникам полюбоваться сверканием материализовавшихся на столах бокалов, россыпью закусок на блюдах и разноцветием бутылок. Из распахнутых дверей ресторана, подволакивая ноги, выбрался тот самый дедок с веником. Только теперь на нем была черно-белая униформа.
– Официант!! – радостно заорал ведущий.
Дедок продолжал, не оглядываясь, двигаться вдоль столов, без всякой нужды поправляя тарелки.
– Эй, дедуля, вы меня слышите? Налейте гостям вина! – длиннющая рука ведущего потянулась с эстрады, вытянулась на всю площадку и постучала старикана по плечу. – Дедуля-я!
– Боже ж мой, зачем так орать! – глянув через плечо, брюзгливо откликнулся старикан. – Я вас прекрасно слышу! Хотя в мое время такие совсем молодые люди не пили вина, они пили напиток «Буратино» и не курили сигарет…
На лицах инклюзников дружно, как по щелчку выключателя, вспыхнул гневный румянец.
Пыхтящий старик вскарабкался на эстраду и сунул инклюзнику бокал. Подрагивающей рукой принялся наливать вино. Горлышко бутылки плясало, крупные красные капли падали на шедевр маэстро Житруа.
– Ты что делаешь, дед? – инклюзник отскочил в сторону и принялся судорожно отряхивать винный дождь с лацканов.
– Надеюсь, участники всем довольны, – острозубо улыбнулся ведущий. – Веселитесь, угощайтесь…
Занятый своим кожаным пиджаком инклюзник бросил на него мрачный взгляд.
– …Знакомьтесь с будущими соперниками. Но прежде – самый последний вопрос! – голос ведущего снова набрал радостно-восторженных ноток. – Господа инклюзники, вы стали одними из немногих, кто сумел разгадать нашу загадку! Поделитесь с нами, какой заговор, заклятье, какой магический метод вы применили, чтобы найти ответ?
– А ты говорила, колдовство не понадобится, – снова подпихнул Таньку Богдан.
– Вы же сами дали подсказку насчет «рябой кобылы», – все еще настороженно поглядывающий то на ведущего, то на сползающего с эстрады официанта инклюзник снизошел до пояснений.
– Все правильно я говорила, эти тоже по подсказкам догадались… – начала Танька и тут же смолкла, потому что инклюзник вещал:
– Найти такую лошадь было непросто, однако когда мы ее все-таки приобрели, то воспользовались методом гаруспиции…
– Бе-е! – Танька схватилась рукой за горло, как будто ее сейчас вытошнит прямо на заставленный стол. – Вы слышали? Они… они по внутренностям лошади гадали! По печенкам-селезенкам читали, где и когда квест проводится!
– А как они эти самые внутренности наружу вытащили? – на мгновение опешил Богдан. Танька поглядела на него убийственным взглядом, и до него дошло. – Они что, лошадь… зарезали? – и он уставился на инклюзников расширенными глазами. Как на каких-нибудь двухголовых монстров. – Сперва вороны, потом ягнята, теперь лошади…