Колдовской мир (Книги 4, 5, 6, 7 цикла "Колдовской мир")
Шрифт:
— Значит, было дальновидение, миледи, и вы, конечно, знаете, где он теперь…
— Это колдовство Древних, — я обращалась к ней, а не к Брунисенде, — и не Белое, а Черное… Началось с того, — я прошла мимо Брунисенды, которая непонимающе смотрела на меня, к тому окну, где я видела брата. Оно было снова плотно забито, как будто он и не трудился над ним. Но когда я положила руку на нижний брус, я услышала приглушенный крик и обернулась.
Леди Брунисенда съежилась в постели, зажимая рот руками, и с бессмысленным ужасом смотрела на меня. Она вскрикнула
Мудрая Женщина быстро подошла ко мне и еще раз взглянула на меня.
— Это только обморок и ей лучше не слушать, что вы скажете, потому что она боится таких вещей, боится Учения.
— Однако же вы служите ей.
— Да, ведь я ее приемная мать, и она не знает, что я делаю. Она с детства боялась проклятия, что лежит на ее семье.
— Какое проклятие?
— То, что находится там… ждет… — она указала на окно.
— Расскажите. Я в обморок не падаю. Но сначала, Мудрая Женщина, скажите мне ваше имя.
Она улыбнулась, и я улыбнулась тоже, и мы обе знали, что у нее одно имя для внешнего мира, а другое — для внутреннего.
— Нет, конечно, вы не впадете в беспамятство, что бы вам ни сказали. А что касается моего имени — здесь я дама Вирта, а также Ульрика…
«Дама»? Тут я впервые обратила внимание, что на ней нет многоцветной одежды домочадцев лорда, что она в сером и в вуали аббатства, покрывающей ее всю, кроме лица. Но я слышала, что дамы не знакомы с Древним Знанием, и что они не выходят из стен аббатства после того, как произнесет окончательные обеты.
— Дама, — повторила она. — Война все перевернула. Дом Канты Дважды Рожденной был разорен Собаками в прошлом году. Я убежала и пришла к Брунисенде, потому что я принесла обеты только после того, как она была обручена. Канта Дважды Рожденная сама имела Древнее Знание в свое время, и ее дочери мыслят не так, как в других аббатствах. Но я назвала свое имя. А у вас нет другого?
В этой даме было что-то от Эфрики, но главное было в ней самой. И я знала, что могу верить ей.
— Мое первое имя Боевид, данное мне по обычаю народа моей матери…
— Колдуньи Эсткарпа! Вам нужны теперь все их знания, если вы думаете сделать то, что привело вас сюда.
— Расскажите мне об этом проклятии, потому что оно, видимо, и взяло Эйлина.
— Есть сведения, что Первый из рода Ингарета, чьим потомком является моя леди, интересовался чуждым учением, но не имел ни терпения, ни дисциплины, чтобы следовать дорогами знания, и потому шел на такой риск, о котором осторожный человек не помыслил бы. Он ходил один в места Древних и из одного такого путешествия привел себе жену. Они спали как раз в этой комнате, но детей у них не было, и лорд забеспокоился, поскольку хотел иметь сына-наследника. Он решил доказать себе, что это не его вина, и прижил сына, а затем и дочь от женщин, которых он тайно посещал. Как можно быть таким дураком, рассчитывая скрыть подобные вещи!
Однажды он пришел ночью к своей жене и обомлел: она сидела на высоком стуле, вроде того, на котором он сидел
Он подошел к своей жене, грозно спрашивая, что она делает и почему. Она сладко улыбнулась и сказала, что она заботится о его удобствах: она привела этих женщин к нему под его кров, чтобы ему не приходилось бегать по ночам во всякую погоду ради удовлетворения желаний своего тела.
Она встала, и он обнаружил, что не может тронуться с места. Она сняла наряды, которые он подарил ей, и все драгоценности, что он навешал на нее, и все это бросила на пол. Наряды тут же превратились в лохмотья и грязь. Затем она, нагая и прекрасная в лунном свете, подошла к окну и встала на подоконник. Там она обернулась еще раз, взглянула на Ингарета и сказала то, что помнят до сих пор:
— Ты будешь желать, ты будешь искать, а найдя, пропадешь. То, что ты имел и оттолкнул, будет и через много лет звать других и они тоже будут искать, но найдя, не воспользуются.
Затем она повернулась и выпрыгнула в окно. Тогда лорд Ингарет освободился от чар, державших его, подбежал к окну и выглянул. Он не обнаружил внизу никого, как будто прыжок перенес ее в другой мир. Он тогда созвал всех людей, поднял военный щит и признал мальчика своим сыном, а дочке дал ожерелье, подготовленное дочери в его роду. Что касается их матерей, то они с этой ночи тронулись умом и не задержались на этом свете. Но сам лорд больше не женился. На десятый год он встал ночью и ушел из Ущелья Фрома, и больше его не видели.
С тех пор многие мужчины-лорды, наследники лордов и мужья их наследниц, все близкие к роду в Ущелье Фрома, смотрели в полнолуние из этого окна, уходили и пропадали без вести. Наконец окно было плотно забито, а семья не стала жить в этом замке. За последнее время никто не исчезал… кроме вашего брата.
— Если это было много лет назад, значит то, что ждет, видимо сильно проголодалось. У вас есть необходимое для дальновидения?
— Вы хотите сделать это здесь? Но темные силы, видимо, имеют особые связи в этой комнате.
Предупреждение было излишним. Я и сама знала, что могу подвергнуться серьезной опасности. Но сделать это было необходимо.
— В Лунной Звезде… — напомнила я.
Она кивнула и быстро вышла из комнаты. Я повернулась к седельным сумкам, которые принесла с собой, и достала кубок. Мне было страшно разворачивать его. Темное пятно поднялось выше, но сверху осталось на два пальца чистого серебра. У меня еще оставалась надежда.
Дама вернулась с большой корзиной, где были размещены кувшинчики и бутылочки. И первым делом она достала палочку мелка и резкими уверенными движениями нарисовала на полу против окошка пятиконечную звезду. В каждом углу звезды она поставила по белой свече. Сделав это, она взглянула на кубок, который я держала в руках, и у нее захватило дух от удивления.