Колдовской свет
Шрифт:
Она попыталась взять себя в руки, но тщетно. Обратного пути уже не было.
Келлер чувствовала, что куда-то падает, но ей было уже все равно…
Кто-то подхватил ее. Она знала тепло этих рук и уже не боялась их. Наоборот, она опиралась на них, позволяя Галену поддерживать ее обмякшее тело.
Как тепло…
В одно мгновение Келлер захватил вихрь чувств. Наверное, от избытка тепла ее начала бить дрожь.
Но это не было ознобом. Ощущение новое, незнакомое и неназываемое – наслаждение. Но только гораздо сильнее
Именно в этот момент между ними проскочила искра, соединив их души. За ней последовала ошеломляющая вспышка взаимопроникновения.
У Келлер чуть не разорвалось сердце.
Это ты, – звучал у нее в голове голос – тот самый голос, который она слышала вчера, в минуты схватки с драконом. Он наполнил ее радостным удивлением. – Эта ты… Та самая, которую я искал. Ты – единственная…
Келлер больше не хотелось возражать – она желала только бесконечно слушать Галена. Казалось, она вдруг увидела прямо перед собой заветную мечту. Человека, которого она чувствовала, как самое себя.
Я знаю тебя, – отозвался голос Галена в ее голове. – Мы так похожи…
Нет, – подумала Келлер, но протест прозвучал довольно слабо.
Цепляться за злость и ненависть казалось ей теперь бессмысленным занятием.
Мы принадлежим друг другу, – просто объяснил Гален. – Вот так.
Теплые волны… Келлер воспринимала его любовь как яркий свет, льющийся на нее, и больше не могла сопротивляться.
Она обняла Галена. Слегка повернула голову, и, поскольку они были почти одинакового роста, их губы оказались совсем рядом.
Поцелуй был трепетным, блаженным и сладостным.
После бесконечного плавного парения в золотистой дымке Келлер вдруг вздрогнула от неожиданных мыслей:
Есть что-то, что я должна помнить…
Я люблю тебя, – ответил Гален.
Да, но я о чем-то забыла…
Мы вместе, – напомнил он. – Я не хочу, чтобы ты думала о чем-то еще.
И на этот раз он сказал правду. Келлер была согласна с ним. Кто бы смог добровольно отказаться от этого тепла, близости и тихой радости?
Но они о чем-то говорили – целая вечность прошла с тех пор, тогда она еще была одна. Келлер вспомнила, что в той жизни что-то безмерно печалило ее.
Я не позволю тебе печалиться. И ты больше не будешь одна, – возразил он молча.
Гален провел по ее волосам кончиками пальцев. Только и всего, но этот жест чуть не лишил Келлер способности мыслить.
Однако этого не произошло.
Одна…
Записка ее матери. «Ты всегда будешь одна».
Кольцо рук Галена сжалось.
Не смей! Не думай об этом. Мы вместе. Я люблю тебя…
Нет!..
Келлер резко вырвалась из его объятий. И обнаружила, что они все еще стоят посреди библиотеки. Посмотрела на Галена в упор. Он выглядел изумленным, потрясенным, словно его силой вышвырнули из прекрасного сна.
– Келлер…
– Нет! – выпалила она. – Не прикасайся!
– Не буду. Но уйти я тебе не позволю. Ведь я люблю тебя.
– Любовь – это слабость, – отрезала Келлер. Заметив на полу оброненную записку матери, она подхватила ее. – А меня никто не заставит стать сентиментальной и слабой! Никто!
Уже за дверью она стала искать себе оправдание: Гален не вправе любить ее. Это немыслимо. Ему предначертано жениться на колдунье.
От этого зависит судьба всего мира.
Глава 8
Келлер хотелось проверить защиту дома, но она понимала, что это ни к чему. К тому же она была недостаточно чувствительна к энергии колдуний. Защиту установила бабушка Харман вместе с Уинни, а на их опыт можно положиться.
Защита была устроена так, что в дом могли проникнуть только члены семьи Доминик и обычные люди. Но всем обитателям Царства Ночи доступ внутрь был закрыт – кроме Ниссы, Уинни, Келлер и Галена. Келлер мрачно усмехнулась, сообразив, что если какие-нибудь дальние родственники матери Илианы явятся в гости, их ждет сюрприз. Незримая стена помешает им шагнуть через порог.
До тех пор, пока защиту не разрушит кто-нибудь изнутри, дом будет надежнее и безопаснее, чем Форт-Нокс.
Келлер узнала, что бабушка Харман уехала на лимузине. Ночью кто-то заменил его неприметным «фордом», припаркованным у бордюра. Ключи в конверте бросили в почтовый ящик вместе с планом школы, в которой училась Илиана.
Агенты Рассветного Круга знали свое дело.
– Я не успела привести себя в порядок, – жаловалась Илиана, пока Нисса тащила ее к машине. – Прическа не закончена!
– Ты выглядишь бесподобно, – заверила ее Уинни.
Уинни сказала правду. Серебристые, струящиеся водопадом волосы Илианы не нуждались в парикмахерских услугах. Они были прекрасны в любом виде – зачесанные вверх, заплетенные в косу, заколотые в пучок или распущенные.
«По-моему, этой маленькой дурочке незачем даже их расчесывать, – подумала Келлер. – Такие шелковистые волосы не путаются».
– И я забыла шарф…
– Вот он. – Келлер набросила шарф на шею Илианы.
Шарф был нелепым, бархатным, тусклого цвета с металлическим отливом и шестидюймовой бахромой. Он не согревал, а служил украшением.