Колдун из клана Смерти
Шрифт:
Кристоф сидел в кресле, и я никогда не видел такого выражения на его лице — легкая растерянность, глубокая скрытая радость, удовольствие, с которым художник смотрит на только что завершенный шедевр, гордость… Много еще чего можно было прочитать в его душе, но у меня разом отключились все «сенсоры», когда я увидел Флору. Никаких сомнений — это была она, правда… немного другая. На ее лице не было косметики, а я никогда не видел ее без краски на щеках и ресницах. Длинные каштановые волосы стянуты в простой хвост, джинсы и рубашка скрывают женственные
Она стояла перед Кристофом… то есть, он стоял — Вивиан, и кричал звенящим, срывающимся от ярости, голосом:
— Ты понимаешь, что ты сделал?!
— По-моему, ты жив и неплохо выглядишь, — осторожно заметил кадаверциан.
— Ты издеваешься? Я выгляжу, как… как… я чуть с ума не сошел, увидев свое отражение в зеркале!
— Вив, не преувеличивай. Ты просто еще не привык к новому телу.
— И не привыкну никогда! Как тебе в голову пришло?! Ты — безумен!
Сильно сказано. Кто бы мог подумать, что воспитанный, корректный Вивиан будет так орать на своего учителя, перед которым молча благоговел. И, самое главное, что Кристоф будет терпеть оскорбления, едва сдерживая довольную улыбку.
— Вив, ты умирал…
— Лучше бы я умер! А ты!.. — он, наконец, обратил внимание на меня. — Это была твоя дурацкая идея?! Без тебя не обошлось?
Я не мог ничего сказать и только смотрел на нее… на него.
— Ну? Что ты на меня уставился?! Как ты теперь представляешь мою жизнь? Кто я теперь, по-твоему?!
— Вивиан, не надо так переживать, — пробормотал я, заметив, что он жестом Флоры схватился за свое левое запястье, на котором она всегда носила браслет и крутила его, когда начинала нервничать. Моторная память тела…
— Не переживать?! Скажи мне, пожалуйста, Дарэл, а согласился бы ты поменять свое тело на женское?
— Да, — ответил я, не задумываясь. — Если бы мне пришлось выбирать между смертью и жизнью в женском теле, я бы согласился на второе.
— А мне не предлагали сделать выбор, — саркастически заметил Вивиан.
— Ты лежал без сознания, — вмешался Кристоф.
И тут же был атакован с новым негодованием:
— Тогда скажи. А ты сам?! Согласился бы?
— Нет. — Крис улыбнулся в ответ на торжествующий взгляд ученика и продолжил. — Но, Вив, мне очень много лет. Я достаточно пожил, а тебе всего лишь двадцать один.
— Человеческой жизни двадцать один!
— Ну, хорошо, и еще двадцать прошло после твоего обращения. Я просто не мог позволить тебе умереть. Ты еще не жил толком.
— Не поэтому, — глухо сказал Вивиан, с отвращением глядя на тонкие пальцы изящных рук. — Ты врешь. Не поэтому. Ты любил ее, а она умерла, но ты ее не забыл! Хранил ее тело и ждал, когда же можно будет оживить его. Ты и с Дарэлом дружил лишь потому, что только он мог провести эту безумную реинкарнацию. Ты получил ее обратно, да? Живую? Так вот, лучше бы я сгорел на солнце.
Лицо Кристофа исказилось, я прочитал в его мыслях имя, которое моему другу
— Вивиан, ты не должен был умереть.
Ученик, собиравшийся продолжить обвинительную речь, осекся. Здравый смысл, наконец, начал побеждать ярость. Страх перед смертью, пусть даже запоздалый, знаком и некромантам.
— Извини меня, Кристоф, — он глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться. — Ты спас меня, а я веду себя как истеричная девица… впрочем, я теперь и есть…
— За время твоего отсутствия в клане произошло много изменений. Мне нужно поговорить с тобой.
Я подтолкнул притихшего Лориана к выходу.
— Знаешь, — произнес он задумчиво, когда я закрыл дверь в кабинет, — вообще-то не имеет значения, какое у Вивиана теперь тело. Главное, он здоров.
Я услышал, как подросток тихо усмехается над собственным высказыванием. В его представлении понятия «здоровье» и «вампир» были плохо совместимы.
— То есть, я считаю, ему не на что жаловаться, — продолжил он серьезно. — Вы привыкли за секунду исцелять любые раны. Всегда быть молодыми и сильными. А сколько людей мучаются от неизлечимых болезней. От старости. От ужаса перед неизбежной смертью… И никто никогда не даст им другое тело.
— В следующий раз скажи это Вивиану, — посоветовал я. — Он будет рад узнать твое мнение по поводу его реинкарнации.
Лориан пожал плечами и подошел к книжным полкам. А я сел в кресло и стал с нетерпением ожидать, когда Кристоф освободится. У меня было, что рассказать ему, но я предпочел бы говорить с кадаверцианом без свидетелей.
Вивиан вышел из кабинета через полчаса. Было видно, что ему нелегко справляться с новым телом. Другой центр тяжести, другой рост, другой обзор…
Кадаверциан почувствовал мой пристальный, оценивающий взгляд и обернулся.
— Что, доволен работой? — на этот раз музыкальный голос, доставшийся от Флоры, прозвучал спокойно и слегка насмешливо.
— Вполне, — ответил я. — Успел почувствовать вкус жизни снова?
Он криво усмехнулся уголком рта.
— Пожалуй.
Нелегко было разговаривать с ним. Видеть пред собой Флору, смотреть в ее глаза и знать, что это не она… Но чем дольше я наблюдал за учеником Кристофа, тем больше находил отличий. Другая мимика — он не так хмурил брови, иначе улыбался и смотрел. Более резкие движения, отличающиеся от плавных, грациозных жестов Флоры. И внутренние ощущения прежнего кадаверциана.
Он помолчал, посмотрел на Лориана, делавшего вид, что ищет книгу, но готового в любую секунду начать разговор с нами. Потом снова взглянул на меня.
— Ты видел всё?
«Да, включая твою интрижку с Рэйлен Тхорнисх», — подумал я, но вслух произнес успокаивающе и доверительно:
— У меня нет привычки перебирать в памяти чужие воспоминания и чувства. Твоя жизнь — принадлежит только тебе. И я никогда никому не стану рассказывать о том, что увидел. Это принцип даханаварской профессиональной этики.