Колдун из клана Смерти
Шрифт:
Видимо, я оказался достаточно убедителен. Вивиан мне поверил, хотя у него и оставалось неприятное ощущение из-за того, что я копался в его душе. Ученик хмуро кивнул нам с Лорианом на прощание и вышел из библиотеки, испытывав мимолетное раздражение от того, что ручки на дверях стали выше.
Я подождал, пока он удалится на достаточное расстояние, вскочил и быстро вошел в кабинет некроманта.
— Крис, есть разговор.
Кадаверциан сидел за столом, заложив руки за голову, и бесцельно смотрел в пространство.
— Это
Колдун повернул голову в мою сторону, увидел решительное выражение моего лица и кивнул на кресло:
— Садись.
Я придвинулся к столу и без малейших угрызений совести принялся нарушать слово, данное Вивиану:
— Ты знал, что твой ученик жил с фэри?
Кристоф выпрямился в кресле. Его расслабленный покой сменился напряженным вниманием.
— Нет.
— Его нашли сразу после обращения. Два ученика высшего фэриартоса, которого звали Фрэнсис. А его воспитанников — Виктор и Идалия.
Я внимательно смотрел на колдуна, ожидая ответной реакции, но ему ничего не сказали эти имена. Тогда я продолжил:
— Они привели его в особняк. Очень странное место. В одних комнатах день, в других — ночь. Искривленные лестницы и двери. Все постоянно меняется…
— Я понимаю, о чем ты говоришь, — в мыслях Кристофа мелькнул смутный образ зала с хрустальными стенами, но тут же рассеялся. — Фэриартос, достигшие высшей ступени магии, создают собственное пространство, в котором живут, имея возможность не соприкасаться с реальным миром.
Я слышал о чем-то подобном, но сейчас не стал вдаваться в тонкости искусства фэри. Меня больше волновало другое.
— В этом доме Вивиан пробыл недолго, а потом трое фэри попытались вытянуть из него силу. Но не смогли — он убил всех и сбежал.
— Он смог убить высшего фэриартоса? — в голосе Кристофа прозвучало величайшее недоверие. Колдун не сомневался в моей искренности, но не мог представить, как его ученик сумел одолеть творца из клана Искусства.
— Да.
Кадаверциан пристально посмотрел на меня. В его душе мелькнуло не слишком приятное чувство, вызванное скрытностью ученика, и я поспешил исправить произведенное впечатление.
— Нет, он ничего не утаил от тебя. Его все время держали под магической сетью. Он сам вряд ли помнит. Я едва смог вытащить это из его памяти.
Колдун кивнул, в его голове вихрем проносились сведения о клане Искусства.
— Может, стоит спросить обо всем у Александра? — предложил я.
— Он не отвечает за действия высших фэриартос, — задумчиво отозвался мастер Смерти. — Они, как выразился бы Лориан, сами по себе.
— Но зачем им сила кадаверциан? Я думал, экспериментами с чужой магией занимаются только вьесчи.
— Не знаю, Дар. — Кристоф поднялся и принялся расхаживать по кабинету. — Что ты видел еще?
— В первый день после обращения к Виву явился странный парень. Один из киндрэт, но я не понял из
Колдун остановился возле полки, на которой стоял деревянный кадаверцианский крест и выразительно усмехнулся.
— Это Иноканоан.
— Кто?
— Глава клана Иллюзий. Он появился с сестрой на прошлом Совете.
— Лигаментиа здесь?! В Столице?! Они вернулись? Но их же не было несколько веков! Почему именно сейчас?
Кристофу не было интересно обсуждать внезапное появление нового клана в городе. Насколько я понял из его смутных воспоминаний, они с Доной уже потратили достаточно времени на беседу по этой волнующей теме. Сейчас колдуна больше волновало прошлое.
— Зачем Иноканоан приходил к Вивиану?
— Изрек какое-то малопонятное предостережение. Что-то про тень. Не помню точно. А потом исчез также внезапно, как и появился.
Крис провел ладонью по лбу, снова сел в кресло и погрузился в размышления. А я заметил на столе, за чернильным прибором небольшой продолговатый флакон из зеленого стекла. На его боку виднелся рисунок короны и скипетра.
— Что это?
Некромант проследил направление моего взгляда и сказал с легкой насмешкой:
— Асиман называют этот состав — «первая ступень». Недоработанный эликсир, который, как они надеются, когда-нибудь в будущем, после ряда экспериментов, поможет нам находиться на солнце.
Он поставил флакон передо мной.
— Возьми. Понимаю, что сейчас его нельзя использовать. Но как символ грядущей возможности жить днем он имеет ценность.
Это была своеобразная благодарность. Равноценный обмен. Кадаверциан помнил о моей слабости к солнечному свету. Я знал о его слабости к Флоре. Я получил почти настоящий эликсир для пребывания на улице днем, он — почти настоящую Флору.
— Где ты его взял?
— В лаборатории огнепоклонников.
В его памяти мелькнула яркая картина: разгромленное помещение, огонь, взбирающийся на мертвые тела, перекошенное от бессильной ярости лицо Эрнесто.
— Ты убил его.
— Да, — почти равнодушно сказал некромант, и на меня нахлынула волна его ярких, болезненных воспоминаний. Встреча с Эдом — человеческим другом Флоры. Записки моей погибшей матери. Разговор с пленным Эрнесто… смерть Сэма. Такая страшная и нелепая.
— Как это могло произойти? — спросил я тихо.
Колдун услышал в моем вопросе упрек: «Как ты мог допустить это?» Он помолчал, пытаясь заглушить вновь вернувшуюся боль, вызванную гибелью ученика, и ответил:
— С некоторых пор события происходят так быстро, что никто из нас не успевает за ними. Знаю одно, из-за Эрнесто погиб еще один мой ученик. Жаль, что я не могу воскресить асиманского ублюдка, чтобы убить его снова…