Колдун из Салема
Шрифт:
— Да не нервничай ты так, малыш, — спокойно сказал Рольф.
Еще больше разгневавшись, я повернулся к нему, но его единственной реакцией была добродушная улыбка. А еще он сунул мне в руку стакан с горячим грогом.
— ГП не делает ничего такого, что могло бы причинить тебе вред, — сказал он. — Ты несправедлив по отношению к нему.
Я уже хотел сказать ему «пару ласковых слов», но что-то удержало меня. Быть может, понимание того, что Рольф, в общем-то, прав. Конечно же, Говард не делал ничего такого, что так или иначе могло бы повредить мне. Он ведь уже не раз доказывал, что он мне друг.
Рольф
— Да расскажите вы ему, — сказал он тихо. — У него есть на это право.
— Что он должен мне рассказать? — спросил я недоверчиво.
Говард вздохнул, поставил свой стакан на стол, так и не сделав ни глотка, вынул сигару изо рта и опустил взгляд.
— Быть может, ты и прав, Рольф, — пробормотал он. — Рано или поздно это все равно должно произойти.
Он кивнул и, подняв глаза, печально посмотрел на меня.
— Это все еще не закончилось, Роберт, — сказал он тихо. — Помнишь, ты сказал сегодня утром, что мы потерпели самое настоящее поражение, как бы я это ни называл?
Я кивнул, а Говард продолжал:
— В этом ты неправ, Роберт. Это было бы поражением, если бы борьба завершилась. Но этого не произошло. Как раз наоборот. Борьба еще в самом разгаре. И, боюсь, дела у нашего противника идут лучше, чем я предполагал до сего момента.
— У нашего противника?
— У Йог-Сотхотха, — ответил Говард. — Он все еще здесь — где-то в море. Может быть, даже совсем недалеко от этого места. Да и твой отец неподалеку от нас.
— Мой… отец? — переспросил я недоверчиво. — Какое отношение к этому имеет мой отец?
Говард засмеялся — очень тихо и очень горько.
— Самое прямое, Роберт, — сказал он. — Зачем, по-твоему, Йог-Сотхотху понадобилось захватывать сундук с книгами Родерика, да и его самого подчинять своей воле? Твой отец, парень, был колдуном, одним из немногих когда-либо существовавших настоящих магов. И он знает о магии и скрытых силах природы, пожалуй, больше, чем кто-либо другой. Колдунам из Иерусалимского Лота удалось на один совсем коротенький миг перебросить мост через пропасть времени и переправить в наш мир Йог-Сотхотха и нескольких существ более низкого уровня, но твоему отцу вполне было по силам захлопнуть ворота во времени.
Я оцепенел. Медленно, очень медленно до меня доходил смысл слов Говарда. Но мне просто не хотелось верить в то, что он мне говорил.
— У Йог-Сотхотха не хватит могущества перемахнуть через два миллиарда лет и воскресить свой народ, — продолжал Говард. — Он уже пытался это сделать, но у него не получилось. То, что произошло в доме Болдуина, наглядно показало, что могущества Йог-Сотхотха недостаточно. А вот твоему отцу это по силам, Роберт. В этом причина того, что Йог-Сотхотх воскресил его из мертвых и заставил работать на себя. Он ненавидит нас — не только нас, но и все живое в этом мире. Наш мир когда-то принадлежал ему и подобным существам, и он не остановится ни перед чем, чтобы снова вернуть себе этот мир.
— Но мой отец никогда бы…
— Он уже не хозяин своей воли, Роберт, — резко перебил меня Говард. — Не стоит заблуждаться
— А та девушка? — спросил я. — И этот… призрак?
Говард пожал плечами.
— Не знаю, — признался он. — Мне кажется, ты чувствовал в ней какую-то часть Йог-Сотхотха. Не знаю, начал ли уже Андара выполнять какие-то конкретные задания, хотя то, что произошло за последние дни в городе, свидетельствует о том, что, по-видимому, все-таки начал.
— Но какое отношение имеют к ДОИСТОРИЧЕСКОМУ ГИГАНТУ звуки несуществующих колоколов и призраки мертвецов? — озадаченно спросил я.
— Господи, Роберт, да не знаю я этого, — вздохнул Говард. — Если бы знал, то смог бы что-нибудь предпринять. Боюсь, однако, что мы узнаем это скорее, чем хотелось бы.
На следующее утро Говард разбудил меня ни свет ни заря. Непогода за ночь угомонилась, но все еще шел дождь, и стук дождевых капель по деревянной палубе над нами напоминал отдаленную ружейную пальбу. Судно покачивалось на волнах, и хотя Рольф прошлым вечером еще разок выбрался на причал и закрепил еще два швартовочных каната, борт судна по-прежнему бился и терся о полированные камни причальной стенки.
Ночью я долго не мог заснуть. Слова Говарда еще больше взбудоражили меня, и даже не столько то, что он сказал, сколько то, чего он не сказал. В конце концов — глубоко за полночь — мне все-таки удалось заснуть, но это был беспокойный, полный кошмаров и ужасных видений сон, не очень-то восстановивший мои силы. Говарду пришлось хорошенько потрясти меня за плечо, прежде чем я наконец-то очнулся ото сна и неохотно открыл глаза.
— Вставай, Роберт, — сказал Говард нетерпеливо. — Нам пора. Пришел Син.
Я зевнул, отстранил от себя его руку и заморгал, пытаясь разогнать пелену перед глазами. Каюта была наполнена сероватым светом. Я дрожал всем телом от холода, несмотря на то, что был укутан в три одеяла.
— Что случилось-то? — спросил я, спросонья не понимая, чего от меня хотят.
Рядом с Говардом появилась еще одна — широкоплечая — фигура. Некто присел на корточки и бесцеремонно потянул меня за руку. В первый миг я подумал, что это был Рольф, но затем мой взор прояснился, и я увидел Сина. Он, как и вчера вечером, был одет в черную рабочую куртку, однако теперь на его голове красовалась мохнатая шапка, а на руках — грубые шерстяные рукавицы. Его лицо раскраснелось от холода, а под глазами виднелись темные круги. У него был такой вид, будто он прошедшей ночью вовсе не сомкнул глаз. Наверное, так оно действительно и было.