Колдун одиннадцатого мира
Шрифт:
* * *
Три часа спустя.
Подвальные помещения под поместьем Убуясики, пригород Киото, регион Кинки, остров Хонсю, Япония.
— И как вам наша недавняя гостья? — Спросила лежавшая в глубокой ванне Адзусагава Убуясики, прикрыв глаза и наслаждаясь десятком маленьких детских ладошек, растирающих ее обнаженное тело.
— Коко-тян? — Уточнила у нее второй номер организации, всем телом прижавшись к теплой
— Стерва она. Конченая. — Сказала слабейшая из пяти глав, кладя в рот кусок сырого, красного и истекающего кровью мяса. От былых ран у нее остались только несколько белесых шрамов на плече, которые на глазах рассасывались, становясь все меньше и меньше.
— Гайдзинка, тупая гайдзинка, лишь подражающая манерам настоящих людей. — Фыркнул единственный мужчина в помещении, задумчиво смотря на горящее в камине пламя и изредка вороша, подкидывая новое «топливо».
— Ум-м-м-м… — Простонала от удовольствия третья глава, переставив локтями на мягкой подушке. — Она сного знает, слишком много…
— Вот как… — Пробормотала глаза, привстав и вытянувшись, продемонстрировав свою идеальную, покрытую свежей кровью, фигуру. Детские ладошки, теперь достающие ей только до плеч, начали аккуратно массировать область под грудью и внутреннюю сторону бедер, постепенно распаляя наслаждавшуюся этим женщину. — Но мы же не собираемся соблюдать все наши соглашения?
— Конечно нет. — Ответила Мито, нежно проведя пальцем по щекам свой «грелки» и собрав текущие из его глаз слезинки. Молодой мальчик, связанный по рукам и ногам, с большим кляпом во рту, смотрел на нее с такой мольбой и отчаянием, на что ниндзя, выглядевшая как молоденькая девочка, лишь мягко улыбнулась, поцеловала его в лоб и еще сильнее увеличила жар собственных крыльев.
— Ум-м-м-м… — Вызвав новый, еще более громкий стон боли.
— Кто мы по твоему такие, Адзусагава-тян? — Спросила она, лизнув открытый глаз. — Лишь преданные слуги Кюсейсю, который желают преподнести ему на ладонях весь мир, получив заслуженную награду.
— А для это мы будем лгать, предавать, убивать и угрожать, как и полагается настоящим ниндзя. — Продолжил говорить за ней Четвёртый, достав из пурпурного пламени прут, с раскаленной печатью, и приложив ее к животу распятой напротив девушки, которой он до этого прижег язык и выколол глаза.
— И что мы планируем дальше делать? — Спросила Пятая, окончательно просмаковав кусок вкуснейшей печени и, вонзив руку в разрезанную грудину, потянулась к еще бьющемуся сердцу, не сводя взгляда с раскрытых в ужасе глаз своей жертвы.
— Ты самая молодая среди нас, Акира-тян. — Ответила ей обладательница огненных крыльев, ненадолго отвлёкшись от своей игрушки. — Только недавно убила свою предшественницу, так что еще многого не знаешь и не умеешь. Тебе еще неведомо наше главного кредо.
— Рука ничего не отдает. Только берет. — Сказала третья, одновременно мягко качая пальцами, вызвав новую волну криков. Уже второй час она продолжала играть свою симфонию на обнаженных нервах сразу нескольких женщин, которые еще не сошли с ума и не отправились на тот свет лишь благодаря многочисленным препаратам и магии.
— Сейчас мы поступим также. — Проговорила сильнейшая представительница
Горевшие на ее теле татуировки все сильнее раскалялись, начав испарять текущую по ее телу кровь, оставляя не ней лишь тонкую, хрустящую корочку. Вот только в отличие от Пятой, которая лишь пару лет назад стала членом Руки, заняв свое место благодаря связям и своему боевому костюму, глава Руки жила далеко не первое столетие, застав истребление шести кланов и одной из первых принеся клятву верность их новому господину.
От того, сила скрытая в ее теле, уже давно вышла за пределы, о которых могли только мечтать другие члены ордена, а мастерство в пяти искусствах, дарованных их Спасителем, достигло пика.
Жар истончаемый демоническими татуировками, первым и основным из искусств, медленно испепелил всех детей, чья кровь заполняла бассейн. Пламя души, четвертое мастерство, расплавило металл, позволив ей спокойно выйти из ванны, не задирая ног, а рванувшие из ее тела змеи, бывшие проявлением искусства зверины духов, схватили лежащий неподалеку халат и одели его на ее нагое тело.
И если второе искусство никто из присутствовавших не применял просто так, то первое, носившее поэтичное название «Мучения вечной жизни», практиковалось лидерами организации прямо сейчас.
Да-да, все ужасы творящиеся в этом темном помещении, пропитавшемся кровью и болью, были частью самой настоящей демонической магии. Не той, о которой мечтают дети всего мира до 11 лет, а другой, более древней и могущественной.
Демонов не зря считают злом в всех культурах, без разницы в какой части земного шара они зародилсь. И на это есть одна простая причина — свою силу они черпали в душах. Человеческих душах, отданных им добровольно и с полным согласием.
Однако подобно тому, как вкус вина отличается в зависимости от мастерства винодела, так и души для демонов имели разную пользу и питательность в зависимости от их состояния. Если душа счастливого праведника могла вызвать даже у демонического владыки сильнейшие недомогание, то сведенная с ума и находящая в агонии душа ничтожного грешника была для них самым великолепным деликатесом.
Боль и страдания. Вот лучшие специи для демонического стола.
Прямо сейчас Пальцы и выполняли роль этих виноделов, извлекая из найденных, обработанных и подготовленных Рукой тел настоящую симфонию из боли и страданий, перед тем как отправить тих на стол своего повелителя, за что тот отдавал им часть полученной энергии, залечивая старые раны и омолаживая тела. Благодаря этому многие члены ордена могли жить столетиями, пока приносили пользу своему господину.
Вот только Зверь даже среди своих сородичей славился как самый свирепый и тупой представитель своего племени, в отличие от тех же Дормаму или Мефисто. Это приводило к тому, что часть боли и духовной энергии убитых возвращалась к их убийцам, корежа их разум и чувства, изменяя их под себя.