Колдун
Шрифт:
С участием в лицо брата девушка вгляделась, а там тоска неземная, безысходность и боль невыносимая. Глаза парень в сторону отводит, губами шевелит беззвучно, будто сказать что-то хочет, а не может. Маруся не стала торопить его, по руке ласково погладила, подбодрила.
– Уж нам ли с тобой перед бедами пасовать. Много их мы видели, да все снесли, все преодолели. Неужели и эту не осилим?
– Да ведь изменила она мне! Со Степкой, – выдохнул он и в плечо сестре ткунлся и заплакал навзрыд, горько, по-детски.
–
– Да в глазах ее я все видел. Чувствовал все, как он руками своими кожи нежной касается, как целует губами жадными… Я и побоялся дальше смотреть, струсил. И представить мне страшно, до чего у них дошло все, – признался он сестре. – До сих пор картина эта перед глазами стоит. И как мне справиться с этим? – боль и обида со слезами наружу вырвались. – И хочу простить, и не могу! И разлюбить не могу! Как представлю, что не моя она больше, мне и жить не охота.
– Ничего, ничего, Егорка, – приговаривала Маруся ласково. – Ты говори, говори… Со словами и тоска, и отчаяние уходить помаленьку будут. А коли не знаешь ты, как да почему такое случилось, так значит, и не нужно тебе знание это. А я одно знаю. Любит тебя Ульяна, сильно любит. Да и ты ее…
*
Маруся весь день озабоченная ходила. Брови хмурит, на вопросы невпопад отвечает. Пироги подгорели, каша пересолена.
– Уж не влюбилась ли ты, жена моя ненаглядная? – решил Василий шуткой обстановку напряженную разрядить.
– Что? – удивленно ответила девушка, будто и не услышала, о чем ее спрашивают.
– Да что с тобой сегодня, не пойму? – обеспокоился муж таким странным состоянием супруги. – Тревожит что-то или случилось что? Будто сама не своя ты.
– Да ничего, Вась, ничего, – постаралась она улыбнуться. – За Егорку переживаю.
– Это ты про то, что в городе болтают? – Василий вздохнул с облегчением. – Да пустое. В городе пусть, что хотят, говорят. А здесь-то у нас его знают все. И никто ни в жизнь не поверит, что Егорка на худое дело способен.
– Прав ты, Вася, – согласилась жена. – Верно, рассуждаешь. И сама не знаю, чего это я разволновалась так! – слукавила Маруся.
О том, что у брата с невестой разлад случился, девушка помалкивала, Егору пообещала в секрете происшествие нехорошее сохранить.
– Ну вот и славно, – обрадовался Василий виду Марусиному посветлевшему. – А то я уж думал не ходить сегодня на рыбалку. Боязно жену дорогую в таком опасном тревожном состоянии одну оставлять.
– Да ты что! Иди конечно. Так я, задумалась просто, – улыбнулась она ласково.
– Точно? – взял он ее лицо в ладони и в глаза заглянул, а потом, не удержался и поцеловал крепко. – А то, может, и правда, остаться? От такой-то красавицы и уходить не охота, – подмигнул он.
–
Но парень не сдавался, зашептал в ухо слова жаркие. Маруся покраснела и даже в самом деле о тревогах своих думать перестала.
– Пусти, Вась, – засмеялась она, от поцелуев его уворачиваясь. – Тебе собираться пора. Друзья, верно, заждались уже.
Будто слова ее услышав, постучался кто-то и голова кудрявая в дверном проеме показалась, ойкнула стыдливо и спряталась.
– Васька, ты на рыбалку-то идешь? – из-за порога крикнули.
– Иду, Матвей, иду.
*
Озера местные славились богатством своим. Разная рыба тут водилась, на любой вкус. Даже из города сюда порыбачить приезжали. Да и берега приятные, пейзажи – для глаз отрада, водица чистая прозрачная, прохладная, бодрит и освежает. Окунешься и будто вмиг помолодеешь на несколько годков. И отдохнешь и душой, и телом, и с пользой время проведешь. Без улова никто из этих мест не возвращался.
Правда, последнее время слух нехороший прошел. Поговаривали, утонул кто-то из гостей заезжих. Известие, конечно, неприятное. Но всякое в жизни случается. У воды-то осторожность соблюдать надо, а не для кого ведь не секрет, чем рыбаки в ожидании поклевки развлекаются. Байки рыбацкие под рюмочку да на природе всегда хорошо идут. Это и ладно, это ничего. Но бывает, что порой забывают про меру, веселье власть над разумом берет. Частенько мужчины состязания в плавании и в нырянии устраивают. Иногда спор из под контроля выходит и в ссору превращается. Много чего случиться может на рыбалке.
Василий с Матвеем снасти закинули, живцов поставили, колокольчики привязали, костерок развели и удобно на бережку расположились. Настойки домашней отведали, пирогами закусили. В животе потеплело, на душе посветлело. На разговоры потянуло. История нехорошая об утопленнике к слову пришлась. Дело хоть и печальное, зато загадочное, а значит и обсудить есть что, мыслями и соображениями разными поделиться.
– Слыхал я, Васька, что камнем ко дну он пошел, да прям у берега на мелкоте, – сказал Матвей, голос понизив и глаза округлив многозначительно.
– Ну мало ли что, может, яма какая там была, – рассуждал Василий. – Или плохо человеку стало.
– Не, нечисто тут дело, – не согласился приятель с доводами разумными.
– Да почему нечисто-то? Все бывает. Несчастный случай, да и только.
– А потому, что берег там, где городские рыбачат, ровный, пологий, плавненько на глубину уходит. Нет там ям никаких. Да и не один он был. Что ж не спасли его, не помогли?
– Ну это уж я не знаю. Мало ли, отвлеклись, а может, и того хуже, напились да и уснули. Средь рыбаков это дело известное.