Шрифт:
Колесница
Глава первая
1
Все
Мне и надо-то было – остановиться, чуть-чуть отдохнуть, придти в себя. Я только что выкарабкался из очередной переделки: Кара-Мура, Чутня-Мутня, Сивка Бурка, вещая каурка…
Эта местность называлась, между нами, Чутня.
Мы ехали в аул небольшой колонной в сопровождении БТРа – ну то есть не мирной колонной, как это делали всегда, а в сопровождении военной техники. Да плюс взвод охраны Пал Палыча Бороды, генерала армии, назначенного ответственным за восстановление мирной жизни в этом крае. А что оставалось делать? Место поганое, больше пяти километров дорога петляет по лесу.
Выехали мы из райцентра затемно, чтобы успеть к утреннему мероприятию – первому школьному звонку в новой, только что отстроенной школе. Старую школу испоганили боевики, заняв ее сначала под госпиталь, а потом превратив в укрепрайон. Пришлось выколачивать их оттуда гаубицами. Так и сровняли старенькую, глинобитную школу с землей.
Компания собралась большая: Пал Палыч, я – его советник и секретарь комиссии по налаживанию мирной жизни в Чутне; его новый заместитель Виктор Гусев, полковник, приехал, как шутили у нас, за генеральскими погонами; районное руководство в количестве почти десяти человек; местный министр образования пожаловал и его пресс-секретарь. Девушку звали Фатима, и она была настолько красива, что я долго не мог оторвать от нее глаз. Заметил, что и другие мужчины, знакомясь с ней, стояли с открытыми ртами.
Гусева мы знали плоховато, он с месяц как прилетел с Пал Палычем. Мужик молодой, боевой, только что сорокалетие отметил. Все шуточки-прибауточки, анекдоты любит травить. С виду веселый и компанейский зам. Не помню сейчас, кто обмолвился, что он – внук бывшего члена Политбюро.
Дорогу до склона горы прошли быстро и хорошо. Вот сейчас лес промчимся, поднатужимся немножко в гору – и аул уже будет виден. БТР первым вышел на лесную дорогу. За ним – полвзвода охраны, а вторая половина замыкала колонну. Мы в середине, Пал Палыч и Гусев, затем местное начальство на двух уазиках, а потом – я с Фатимой и министром по школам.
Пал Палыч еще в райцентре пересел в нашу новую «ниву», ему надо было по выступлению министра кое о чем переговорить. Гусев пригласил Фатиму в бронированную машину. Та долго отнекивалась, говорила, что не претендует на руководящее кресло.
Я тихо порадовался за девушку: слава богу, подумал, хоть ее жизнь более-менее в безопасности будет. Боевики знали, что на бронированной машине, как правило, ездят высокие гости, сам генерал Борода, иногда его заместители. Вычислить ее в колонне не представляло никакого труда. Но они также прекрасно знали, что наскоком эту машину не возьмешь.
Взрыв показался мне слабеньким, несерьезным, хотя
Пал Палыч чертыхался, пытаясь выбраться из машины. Куда-то подевался министр по школам. Бедолага, наверное, успел не только выкарабкаться из верхней, не заклиненной дверцы машины, но и в кювет залечь.
– Андрей, жив? Руки-ноги целы? – спросил Пал Палыч. – Как водитель?
Мы оба отозвались, что живы, все остальное ерунда.
– Давайте попробуем выбраться, – сказал генерал, кряхтя и стараясь подтянуться на крепежных стойках машины. – Эта закладка не нам предназначалась. Нас бог миловал. Кто же пострадал?
Выбирались мы долго, несколько минут показались мне вечностью. Поскольку я был под водителем, то выкарабкался последним, сел на дверные стойки машины и стал смотреть вперед, куда бежали охранники с хвоста колонны. Но они вдруг опомнились, встали как вкопанные, затем развернулись и начали поливать лес за кюветом огнем из автоматов. А работник местный администрации кричал, обращаясь ко мне:
– Уходите с машины, прыгайте на землю! Они в лесу, стреляют!..
Прыгнул, присел на корточки, потом, согнувшись в три погибели, пошел вперед. Вижу, что впереди меня маячит Пал Палыч. Догнал генерала.
– Что? – спрашиваю.
– Моя машина. Чувствую, они раскусили ее слабость. Они первым взрывом подбросили ее, уложили набок, а потом шарахнули на полную мощь… Видимо, противотанковую мину или мощные артснаряды заложили.
– Ну и что? Она, вон, лежит, почти целехонькая! – я это буквально прокричал, не желая верить, что мои догадки подтвердились.
– Они из нее вакуумную бомбу сделали, – сказал генерал. – Внутри там месиво…
Мы подбежали к машине одновременно: солдаты с БТРа вместе с охраной встали полукольцом, не подпустили меня и других из колонны к машине. Генерал подошел вплотную к открытой двери, постоял меньше минуты, отвернулся и буквально заковылял к кювету. Его не рвало, он задыхался без воздуха. Один из помощников протянул ему спрей-бутылочку, генерал направил ее в рот, нажал два раза на крышку, задышал глубже. Потом он сел на траву, руки отставил далеко назад, чтобы развернутой грудью было легче дышать. Я присел рядом.
– Не ходи туда, – сказал Пал Палыч. – Там поотрывало все: руки, ноги, все ломано-переломано… Бедная девочка! И Витька… генерал хренов…
Таких изуверских взрывов я больше не видел, хотя слышал рассказы очевидцев, что боевики раскалывали как орехи эти военные чудовища. К счастью, никто из министров-силовиков ни разу не пострадал. Их попросту не было в тот момент в машинах.
– Надо все менять, – сказал я, – стратегию, тактику… Надо всю идеологию менять.
– Что, прикажешь сейчас в аул врываться и народ выводить на площадь?