Колесники
Шрифт:
Экран замерцал, и сразу же появилось устойчивое изображение. Черити задохнулась. Эйнджи в удивлении покачала головой. Мозес подпрыгнул на кресле.
— Ма! Смотри, смотри, тетушка Пру нашла чужака! — Казалось, сын вернулся в детство, и Черити увидела, как загорелись его глаза.
Эйнджи и Черити не говорили, словно онемели, зато Мозес комментировал увиденное с воодушевлением. Сначала Пруденс показала фильм Джонаса о первом появлении существа, парящего подобно отдельной снежинке в гуще каких-то хищных тварей. Все уловили назначение поясного кошелька животного. Уничтожение
Теперь демонстрировались внутренности садка-пузыря, как это виделось камере переносного коммуникатора и слышалось его микрофонам. Отсутствие ответной реакции существа на переданные картинки было ощутимо неутешительно.
— На мой взгляд, создание выглядит не очень-то разумным, — наконец сказала Эйнджи.
— Я бы сказала, еще и немым, — согласилась с ней Черити. — Не уверена даже в том, что оно наблюдает…
— Нет! — завопил Мозес. — Нет, Ма, она наблюдает! Сначала она смотрела на нас некоторыми из своих глаз, четырьмя передними, которые лучше различают детали вблизи! Затем стала настраивать те, которые лучше видят в темноте!
Он запрыгал на пневмокресле, оживленный и возбужденный, как никогда раньше. Черити и Эйнджи не спускали с него глаз, спрашивая себя, не сошел ли юноша с ума или просто он гений.
В конце концов, Эйнджи не выдержала:
— Мозес, о чем ты говоришь? Откуда ты взял…
— Разве не ясно? Это очевидно любому! Смотрите, как она вертит свой купол, как ее глаза снуют внутрь и наружу!
— Мозес, почему ты говоришь «она»? Ты можешь определенно сказать, что это существо женского пола?
— Ах, пол не имеет никакого значения! Секс у чужаков… социальный! Ролевые игры! Просто мне удобнее называть этого чужака чужиней и наблюдать, как она…
Женщины посмотрели друг на друга. Произошло нечто беспрецедентное. Эйнджи ощутила мурашки. Внезапно ее озарило, как Мозес сумел пережить перестрелку и что случилось с китайскими вояками. Шансов у них не было.
— Боже мой, — воскликнула Эйнджи. — Черити, он ничего не выдумал. Правильно, Мозес?
— Конечно, ничего! Неужели вы не видите? Смотрите, она… горда собой, но испугана. Она считала, что украла коммуникатор, но теперь начинает беспокоиться, что это коммуникатор украл ее.
Теперь и до Черити дошло:
— У него всегда был удивительный подход к животным. Это была Недооценка Года.
— Мозес, действительно ли оно… она разумна? — спросила Эйнджи.
— У нее возникают мысли, — ответил Мозес, — которые не похожи на наши, однако она понимает то, о чем думает.
Мгновение на размышление…
— Тогда почему она не отвечает на картинки?
— Картинки сменяются слишком быстро, — сказал Мозес. — Она более медлительна, чем человек. Тетя Пру должна замедлить и сохранять картинки в течение нескольких секунд, если хочет, чтобы чужиня их поняла.
Экран стал черным, после чего вновь появилось лицо Пруденс.
— И тут оно выключило
«Да, не имеем понятия, но мы, конечно, выясним», — подумала Черити.
— Черити, мне очень жаль.
— Ничего не поделаешь, Эйнджи. Как ты и говорила, питомник Гума не место для Мозеса.
— Да уж. Ему куда безопаснее жить где-нибудь в Севмерике, где мои люди смогут присмотреть за ним, — вот что я имела в виду.
Черити поймала себя на том, что способна улыбаться. Фактически она ощущала гордость за Мозеса и за себя. Иногда не так трудно сделать правильный выбор, как это кажется на первый взгляд.
— Черити, ты выглядишь почти счастливой.
Улыбка погасла.
— Что-то подсказывает мне, что я должна поступить именно так, и внутри меня нет никакого гнева и никакой боли.
— Хотелось бы и мне быть такой фаталисткой. Думаю, судьба зло подшутила над бедным маленьким мальчуганом.
— Отнюдь, Эйнджи, — не согласилась с подругой Черити, — Мозес обрел мужественность. Пришло время, чтобы применить его изумительный дар. И место…
— … которое не на Земле. Да, знаю, он единственный человек на планете, который может понять, о чем говорит и что делает чужак, но это не даст эффекта, поскольку существует девяностоминутное запаздывание. Вот если бы чужаки проживали на Луне…
— Его место рядом с Пруденс, Эйнджи. В гуще событий. Эйнджи кивнула и помрачнела:
— Ты хоть понимаешь, что возникает проблема? Комета подойдет к системе Юпитера через девять месяцев. А ведь нужно каким-то образом переправить Мозеса туда задолго до этого момента. Обычный полет занимает два года. Ужасно, но мы заявимся слишком поздно.
Черити покачала головой.
— Эйнджи, понятия не имею, откуда я это знаю, но Мозес рожден для того, чтобы выполнить миссию. Выход найдется.
Эйнджи не стала возражать: любящие матери «знают» про своих детей много чего, но почти все из этого оказывается ерундой. И все же не исключено, что Черити права. Перед Паузой ученые, инженеры и пилоты обсуждали множество самых различных методов путешествий сквозь пространство… Не сохранилось ли что-нибудь с тех времен? Стоит выяснить. У «Корпорации Карвер» великое множество ниточек, ведущих к тем, кто мог знать о секретном прототипе необычного космического корабля или методах перемещения, полностью отличных от современного.
Фактически она уже наметила организацию, которая могла бы помочь в этом деле.
Кукушке все это ужасно не нравилось. Черт бы побрал Анжелу Карвер! И Пруденс Одинго! Это было неэтично, безнравственно и несправедливо. Однако необходимо.
Он взял надписанную пластинку, лежавшую среди бумаг на столе, — покрытая камедью отливка. Только самые старшие ламы знали о существовании драгоценного реликта. Он пробежал взглядом по протоиероглифам… Один перевод стоил дороже, чем подержанный крейсер. Что ж, Пруденс Одинго проделала замечательную работу и заслужила награду. Но ей сказали только то, что она должна была знать…