Колесники
Шрифт:
Просто.
О случайностях пилот нео-Дзэн пытался не задумываться. Самая большая опасность не имела никакого отношения к технологии: она заключалась в том, что юпитериане могли интерпретировать поток камней как угрозу и использовать свои гравитационные машины, чтобы их отклонить. Руководящие ламы Пути к Целостности уговорили себя, что это маловероятно по ряду причин. Камни, запущенные масс-драйверами, были достаточно маленькими, чтобы сгореть дотла еще в верхних слоях атмосферы Юпитера. Планета наверняка сталкивалась с такими крошечными телами несколько раз за декаду, но земные астрономы
Нагарджуна был не единственным человеком, которого волновала подобная логика. Среди большинства нормальных интерпретаций текущих событий бытовала одна популярная параноидальная идея, что, дескать, отклонение кометы в сторону Земли есть преднамеренный акт межпланетной войны. Как же в таком случае юпитериане прореагируют, если противник внезапно начнет запускать маленькие астероиды в их сторону? Что им придет в голову, если, конечно, у них есть голова? Допустим, они могут предположить, что эти глыбы несут ядерные заряды! Допустим, они могут предположить, что вроде бы безопасные траектории контролируются землянами, и когда глыбы приблизятся к планете-адресату…
К сожалению, иного способа затормозить крейсер достаточно быстро, чтобы доставить Мозеса к Юпитеру в пределах требуемого интервала времени, не существовало. Единственная альтернатива состояла в том, чтобы направить крейсер вокруг Юпитера… В силу некоторых причин такое решение было бы более удовлетворительным, однако требовало слишком много времени и подвергало корабль риску во время прохождения колец Юпитера. К тому же чужаки могут принять космический корабль за угрозу, в то время как глыбу — проигнорировать. Учитывая все обстоятельства, запланированный способ был менее опасен.
Нагарджуной можно было пожертвовать, Мозесом — нет. Соответственнно существовали меры безопасности. Пилот сказал несколько ободряющих слов юноше, и Мозес бросился к аварийному кокону, ожидая, пока тот раскроется подобно двум половинам какого-то огромного плода. В коконе помещалось достаточно воздуха и воды, чтобы сохранить человека живым в течение двадцати четырех часов, но не было никакого продовольствия, ибо более важные для жизни компоненты закончатся прежде, чем голод станет невыносимым.
Крейсер находился в постоянном радиоконтакте с «Тиглас-Пильсером», однако оба судна обменивались лишь краткими посланиями, ибо Нагарджуне нельзя было отвлекаться. Хорошо знать, что космолет Пруденс Одинго внимательно следит за ними на своих экранах и что несколько ОС-модулей готовы их подобрать. Без сомнения, «Жаворонок» и база на Европе также вели наблюдение, ибо Путь к Целостности предупредил СРЮП о прибытии экспериментального судна. Никто не ожидал, что на «Жаворонке» будут введены в заблуждение этим заявлением; главное, чтобы не мешали. К тому же спасательную операцию наметили на момент, когда Европа будет находиться за Юпитером.
Мозес знал, что ему делать, и без возражений забрался в пустое пространство в центре кокона. Он казался почти спокойным.
Нагарджуна
На «Тиглас-Пильсере» могли только ждать.
Мозес спал.
Буксиры суетились вокруг Анузафигачки, как рабочие муравьи вокруг королевы-матки: подталкивали камни к месту, выстраивали их в нужной последовательности. Инженеры контролировали ракетные установки, топливные запасы, антенны связи.
Когда царят суматоха и поспешность, всегда что-нибудь пойдет не так.
Первая дюжина камней обошла Юпитер по кругу, попала в невод Нагарджуны, передала часть своего импульса и была отправлена в путь с поцелуем и поглаживанием по головке. Скорость крейсера заметно снизилась, за что Нагарджуна должен был сказать спасибо, если бы не был так занят.
Возврат, раскрытие, готовность, ловля, ожидание, выпуск… Процедура обрела собственный ритм, и буддист задавался вопросом, сможет ли он когда-либо избавиться от него полностью.
Вспыхнула предупредительная световая надпись:
«ПЕРЕДАЧА НОВОГО ГРАФИКА».
Пилот даже не попытался ответить — двухстороннее время запаздывания уже превышало час. Он считал новый график с экрана и выругался. Один из камней ушел в самоволку — повреждение электросхемы, оставшееся незамеченным в суматохе подготовки активных глыб для масс-драйвера, вывело из строя его антенну. Неспособный получать команды от Евфросиньи или передавать собственные координаты, камень отклонился от курса. В поступающем потоке камней возник промежуток; чтобы компенсировать изменения, требовались срочное перепрограммирование графика и хитроумный пилотаж.
Пока еще ничего не случилось, Нагарджуна просчитал, что ему следует предпринять. Жизнь, прожитая на грани. Монах слышал о таких вещах в некоторых неодобренных старшими ламами развлекательных передачах СМИ и порой задавался вопросом, на что это похоже. Теперь, когда он это узнал, пришло раскаяние. Он присоединился к Пути к Целостности, чтобы тихо медитировать, а не жить на грани риска.
Время текло безостановочно. Промежуток, вызванный сбившейся с пути глыбой, был благополучно ликвидирован, однако в результате у пилота остались считанные минуты для маневра на конечном этапе торможения. В конце концов, все сводилось к «запасу прочности»; теперь его не было.
Последние четыре камня… Крейсер сбросил скорость, и все стало значительно проще.
Следующая глыба могла появиться на радаре в любой момент…
В любой момент… любой…
Нагарджуна ощутил, как мурашки побежали по позвоночнику. Где же глыба?
Должно быть, снова возник какой-то сбой. Нагарджуна не мог знать, что один из двигателей глыбы был поврежден в кольце Юпитера. Вскоре Путь к Целостности выяснит причину, но сообщение не достигнет крейсера вовремя.
Все это уже не имело значения. Нагарджуна знал: надо действовать, полагаясь на собственные силы.