Колесо Фортуны
Шрифт:
Человеческим воплощением чиновницы была молодая женщина с приятными чертами лица, спокойная, из тех, кого забываешь в тот момент, когда поворачиваешься к ним спиной.
— Закон требует предоставить вам шансы, — сказала она, и ее голос переключился на магнитофонную запись. — Сейчас я подсчитываю эти шансы, основываясь на имеющихся сведениях и исходя из того, что предоставленная вами информация точна.
Пауза в этом месте была необязательной, рассчитанной на эффект. Затем она продолжила:
— Шансы против
Грег снова кивнул. На самом деле это было немного лучше, чем он ожидал.
— Я могу предоставить вам аудиенцию у Хранителя шансов, но, разумеется, это будет последняя аудиенция.
— Да.
— В таком случае все в порядке, — сказала она. — И последняя формальность. Мне нужно получить от вас заявление, обосновывающее вашу мотивацию.
— Конечно, — сказал Грег. — Я здесь потому, что люблю жену и дочь больше самой жизни. Моя вселенная без них лишается смысла. И… — Грег уставился сквозь нее на мерцающие призрачно-зеленые цифры, ползущие по стенам всех комнат в Свипер-Сити.
Пауза затянулась несколько дольше, чем предусматривал автоматический режим выслушивания, и чиновница предложила подсказку:
— Ваше заявление завершено?
— Для записи, — объявил Грег. — Я хочу заявить об очевидном. Я чувствую, что мне повезет.
Они казались каким-то лубочно-прекрасным литературным штампом: влюбленные старшеклассники. Они сидели в одном классе на биологии, она через три парты от него справа. Он завороженно рассматривал, как ее скулы вбирают в себя льющийся в окно солнечный свет, производя посредством загадочного фотосинтеза тепло, радость и энергию.
Ее звали Холли Бил. Его звали Грег Хэлли.
Она приехала в город поздней осенью, через шесть недель после начала учебного года, и наполнила класс светловолосой грустью и голубоглазой улыбкой.
Холли Хэлли,подумал Грег. Как можно устоять против очарования такого имени? Она должна выйти за него замуж.
Он поспорил с лучшим другом Эмметом, что будет танцевать с ней.
— Когда собаки запляшут на луне, — сказал Эммет. Эммет лишился пяти долларов.
— Я чувствовал, что мне повезет, — сказал Грег, покаявшись Холли, что заключил на нее пари.
— Мне тоже, — сказала она и поцеловала его среди опадавших листьев, возле спортзала, под звездным небом. Ее свитер трещал от электрических разрядов.
Две недели спустя она сказала ему, что должна кое в чем признаться.
Он кивнул, готовясь услышать самое худшее: у нее есть парень в другом штате или на соседней улице, ее родители снова переезжают, она испытывает к нему чувство физического отвращения…
— Я не человек, — сказала она.
Он рассмеялся, облегченно переводя дух.
— Нет, правда, —
— Ну, конечно, — сказал Грег. Он не был удивлен. Это объясняло ее удивительную грациозность, красоту, элегантность. Какой молодой человек, охваченный страстью, верит, что его любимая — человек? Разумеется, она — ангел.
— Нет, не ангел, — сказала она, смеясь и поглаживая его руку.
— А кто тогда?
Холли нахмурилась.
— Трудно сказать. Я хочу сказать, что я-то прекрасно знаю, кто я такая, но это трудно объяснить. Не знаю, как бы ты это высказал. Я — некто, кем могу быть.
Грег улыбнулся.
— Некто, кем могу быть.
— Точно, — сказала Холли, прижимаясь к нему. Грег почувствовал, что ей нравится, как быстро он схватывает. Ему очень не хотелось ее разочаровывать.
Но все же он признался в своей растерянности.
Она попробовала снова.
— Я бы сказала, что принадлежу к определенной религии. Ну вот как у вас есть религии — христиане, мусульмане, республиканцы и тому подобное.
— Ну, есть.
— Вот. Я принадлежу к религии событий. Случившееся есть чудо. Потому что все, что происходит, в принципе почти невозможно. Все шансы против того, чтобы это произошло, если сопоставить данное событие с теми, что должны были произойти вместо него. Но оно происходит, поэтому любое событие — чудо, подарок слепого случая.
— Не улавливаю, — сказал Грег.
— Поцелуй меня, — сказала она. — Для меня этого достаточно.
В самом деле. Счастье не зависит от понимания, любовь не требует глубокого постижения объекта желания. Людям, объединенным любовью, в течение многих лет достаточно лишь поцелуя, чтобы плыть вместе.
Вопрос о нечеловеческом происхождении Холли вставал не часто. Грега он беспокоил лишь в одном отношении. Казалось, она считала себя неуязвимой. У нее не было страха. Она могла броситься со скалы в черные ночные воды карьера или с безбожной скоростью гнать папашин «БМВ» по проселочной дороге, не обращая внимания на Грега, который, сидя рядом с ней, старался не вопить, чтобы оказаться достойным этой безрассудной красоты.
Родители Грега внушили ему, что страх есть дань уважения судьбе. И он был от рождения осторожен, пробовал игрушки пальчиком, словно они могли оказаться пластиковыми бомбами, делал первый глоток молока с видом человека, подозревающего, что его хотят отравить.
Он был осторожным мальчиком и осторожным молодым человеком и по этой причине заранее положил презерватив в тумбочку в ту первую ночь любви, когда его родители уехали за город на уикэнд. Грег привел Холли в свою комнату после кино — никаких уловок не потребовалось. Они сразу же упали на постель, одежда куда-то испарилась, и тела светились в темноте, как у дельфинов.