Колесо Фортуны
Шрифт:
Глава 13
Колесо Фортуны
« Возможно, это клише, но оно верно: 'Единственно, что постоянно в жизни, это непостоянство»[1].
— Что ж, они немного меня удивили. Я ожидал от Рыцаря более действенных мер, думал, он поборется за руку Амальтеи, вернет свой замок, и в скором времени Смерть приберет его к себе, — гримаса исказила лицо принца Рихтера.
— Увы, Госпожа, — Жнец поднял кубок из черненого серебра и приложил
— Ты мог бы аккуратнее отрезать ему ногу, — пожаловалась озерная дева, всколыхнув голубоватыми волосами и оставив брызги на полу из светлого камня. — Я все силы истратила, чтобы отрастить новую, нельзя так со мной! — она обиженно надула синие пухлые губы.
— Я и без того был осторожен, старался не задеть его мужское начало, иначе как бы он потом сумел познать страсть с женщинами? — Смерть обидчиво вжалась в спинку стула и повернула голову к Фортуне. — Кстати, Госпожа, как он вам?
Лицо принца Рихтера сменилось обликом кочевницы-целительницы. Тея восседала на массивном деревянном троне, неторопливо поглощая виноград.
— Недурен, хоть и пришлось на мгновение вернуть себе невинность. Однако я не жалею о том. Эта боль напомнила мне те времена, когда я впервые была близка с мужчиной. Такое… странное, покалывающее ощущение, — «Тея» запустила пальцы себе между ног. Жить в мужском обличье ей нравилось больше. От рождения она была эфемерным, бесполым существом, наделенным невероятной, как говорили люди, божественной силой, и могла выбирать любое тело и облик. Но смертные запомнили ее как женщину и дали имя.
— Хм, я тоже давно не была с мужчиной, хотя оборотень очень привлекательный, — дева накрутила прядь на палец. — Такой сильный, а какие в нем бурлили страсти. — Она обняла свои обнаженные плечи и задрожала. На лице расплылась мечтательная улыбка.
— Это благо — не испытывать никаких потребностей, — изрек жнец. — Лучше бы ко мне приходило побольше людей с крепкими, как у Виолента, костями, и не пришлось бы тратить время на разбор того хлама.
— Не соглашусь! — Отшельник застучал опустевшей чашей по столу, словно судья. — Что может быть лучше потребности в благородной выпивке? Или же усладить взгляд обликом нашей Госпожи, — он щедро плеснул себе вина и слизнул каплю с горлышка стеклянного кувшина.
Жнец спорить не стал и слабо кивнул.
Дева пододвинула кубок с водой к Отшельнику, но тот капризно надулся и перекинул бороду через плечо.
— Сама пей, я от нее пьянею! — напомнил он.
Девушка хитро усмехнулась:
— Когда ты уже избавишься от этой ветоши и приведешь себя в порядок? Не надоело ходить в одном и том же? — она брезгливо оттянула заштопанный рукав шутовского наряда, утративший от времени белизну.
— Если ты меня хорошо попросишь, а заодно выкупаешь и побреешь, — Отшельник коснулся ее обнаженного плеча и поцеловал.
Глаза девы хитро заблестели.
— Довольно! — прервал их хрипловатый голос восседающего на троне короля Зэодера. — Надоела ваша болтовня.
— Прошу прощения, Госпожа, — пробормотал Отшельник, вмиг посерьезнев.
—
Уик встал из-за стола и неторопливо заходил по каменному залу, выглянул в широкое окно, за которым в ночи горели огоньки в домах. Маги в его долине крепко спали. Мимо окна пронесся темный дракон, блеснув в полумраке золотистым глазом.
— Они расплатились со мной. До тех пор, пока не попросят еще… — расправив плечи, Фортуна неторопливо стала вышагивать перед окном. По полу волочилась алая меховая накидка, на массивных пальцах сверкали перстни.
Барон Уистлер обернулся к присутствующим и криво улыбнулся:
— О мальчике позаботились?
— Обучают, через пять лет он станет вашим верным слугой, Эверет — очень талантливый юноша.
— Я знаю, поэтому сразу откликнулась на его призыв и забрала больше жизненного времени, чем у Аркуэне, — Фортуна запустила руку в бронзовые волосы Уистлера, и те сменились ежиком каштановых. Из воздуха на ладонь упало крепкое зеленое яблоко. Принц Рихтер впился в его мякоть зубами, заставив сок брызнуть. Утерев рот, он обвел присутствующих взглядом глубоких синих глаз.
— Пожалуй, я еще немного попутешествую.
— Куда вы отправитесь, Госпожа? — спросила Дева, накручивая прядь волос на палец и разбрызгивая вокруг себя воду.
Рихтер усмехнулся:
— За Костяное море.
— Вы что же, оставите трон Фейта Ульриху? — Отшельник недоверчиво осмотрел облик Госпожи. Мужественное подтянутое тело источало силу, а на голову так и просилась корона.
— Подумаю об этом позже, а сейчас оставляю вас ненадолго, — принц приблизился к круглому окну и, прижав к нему ладонь, растворился в его символах.
Оставшаяся троица переглянулась.
— Ну вот, снова ее куда-то понесло, — проворчал Жнец.
— Ей идет в этом облике, — Дева заводила кончиком пальца по образовавшейся на столе лужице.
— А тебе лишь бы мордой вышли, все красавцы у нее: и оборотень, и принц Рихтер, — ревниво отметил Отшельник.
Дева бросилась ему на грудь, заставив ткань мгновенно пропитаться водой.
— Ну что ты, Шут? Когда сбреешь эту нелепую бороду старика и перестанешь корчить из себя опытного мудреца, я затащу тебя в свое озеро и одарю такими плотскими утехами, что ни одному смертному и не снилось, — пробулькала она.
Отшельник прищурился:
— Точно?
Жнец застонал от раздражения и, оставив кубок, превратился в сгусток тьмы, покинув этот балаган спорящих не первый год любовников. Он отправился забирать важную персону, которую еще недавно изображала госпожа. Предстояло избавить Фейт от барона Уистлера.
По приказу короля от барона Уистлера избавились без лишнего шума. Лекарь рассчитал необходимую дозировку для яда, подлив его барону в вино за ужином с его величеством. Глубокой ночью остывшее тело вынесли через тайный ход и закопали вдали от замка, не придав кости огню.