Колесо превращений. Книга 3: Где ты, реликтовый ухоноид?..

Петри Николай

Лень, безделье, страха мрак

одолей - ведь ты хилгак!

Позабудь про счастье, брак,

помни воин - ты хилгак!

Пусть болтает вздор дурак,

ты всех выше - ты хилгак!

Чем ещё отличаются бравые хилгаки от росомонов и других воинствующих племён, Милав дослушать не смог. Полуобнажённые воины, помахивая в такт песне коптящими факелами, скрылись за изгибом стены.

– Какими странными делами они здесь занимаются!
– воскликнул сэр Лионель.

Милав не ответил. Он уже целую минуту безостановочно давил на конус-ключ и - о чудо!
– стена сдвинулась с места. Кузнец по-прежнему ничего вокруг не видел, однако

по новым запахам и мелкому дрожанию гранита под рукой догадался: вход в таинственное каменное чрево открывается. Не имея ни малейшего понятия, как долго дверь будет открыта и каким образом её потом закрыть, Милав торопливо увлёк Калькониса за собой. Бальбад, боясь остаться в полном одиночестве, заскулил по-щенячьи, хватаясь в темноте за что попало. Этим "что попало" оказалась спина сэра Лионеля, на которую молодой моряк едва не забрался. Кальконис, с пониманием относившийся к глубинным страхам людей, всё же счёл поведение кока слегка нахальным. Едва оказавшись в сыром воздухе тоннеля, он решительно скинул со спины удобно расположившегося там матроса. Бальбад свалился не то чтобы с шумом, а так - с тихим шелестом рассыпающейся от старости мумии. Возможно, всё бы на этом и закончилось, если бы не руки-крюки нагловатого матроса. Падая с насиженного места - спины сэра Лионеля - кок от страха так размахивал ими, что умудрился залезть пальцами в паз закрывающейся двери. Понимая, что через минуту он может лишиться драгоценной длани, Бальбад зашипел, засвистел, замычал, зарычал, извиваясь всем телом. Если бы не мгновенная реакция росомона, прыгнувшего сверху на плачущего матроса, жить бы коку безруким калекой до конца дней своих.

Дверь вошла в паз, и никаким ощупыванием невозможно было найти место стыка. Милав поднялся на ноги, принюхался.

– Что вам подсказывает ваше обоняние?
– тихо спросил Кальконис.

– В конце каменного коридора кто-то за обе щёки уплетает жареное мясо... По моему, это вепрь!

– Вы ошибаетесь, уважаемый Милав, - возразил сэр Лионель, - готов спорить, это равнинная лань.

– Равнинная лань пахнет иначе, - не согласился Милав.
– Это вепрь. Уверен - ещё утром он бегал по лесным владениям Химеры.

– Позвольте с вами не согласиться...

– Да о чём вы?!
– не вытерпел Бальбад, которому было жутко смотреть на отсвечивающие в темноте зубы двух разговорившихся гурманов.

– Сэр Лионель, а кто это так бесцеремонно прервал нашу утончённую беседу?
– спросил Милав.
– Уж не тот ли молодой балбес и шалопут, который минуту назад едва не выдал всех нас?

– Это именно тот балбес и шалопут, уважаемый Милав, - с готовностью ответил Кальконис.
– Ко всему прочему, он совершенно не различает запахи.

– Как же!
– огрызнулся Бальбад, - только чужестранцы могут спутать запах жареного варана с запахом лани или вепря!

– Если лоботряс с "Морского удальца" прав, то я в этой крепости не возьму в рот ни кусочка мяса!
– с негодованием сказал кузнец.
– Это ж надо - есть каких-то ящериц!

– Не каких-то, - пробурчал Бальбад, - а только самых упитанных...

– О, Боги!
– простонал Кальконис.
– Что за нравы!

Милав, пресекая "гастрономические" разговоры, обратившись к спутникам:

– У кого факел?

– У меня...
– пролепетал Бальбад, - был...

– Что значит, "был"?
– почти доброжелательно спросил Милав.

– "Был", потому что его теперь нет...

– А где же он?
– спросил кузнец,

начиная терять терпение.

– Наверное, я его обронил...

– Обронил, значит...
– заскрежетал зубами росомон.

Кальконису почудилось, будто в тоннеле сделалось чуточку светлее - это глаза кузнеца стали сыпать искрами. Встав между Милавом и Бальбадом, сэр Лионель примирительным тоном произнёс:

– Зачем нам вообще нужен факел? Пойдём на запах!

– Действительно, зачем нам факел?
– мрачно согласился Милав.
– Пусть первым идёт наш расторопный кок. Он первым угодит в ловушку на полу!

Кузнец не мог видеть выражения лица матроса, но он хорошо слышал его учащённое дыхание.

"Ага!
– с удовольствием подумал кузнец.
– Пробрало!"

Бальбад, шмыгая носом, стал ощупью пробираться вдоль стены.

– В какую сторону идти?
– голосом приговорённого к казни спросил он.

– На запах жареного варана!
– оскалился Милав.

– Я мог и ошибиться...
– проговорил матрос.
– Вообще-то, у варана запах сладковатый, а этот...

Бальбад не закончил - Милав зажал ему рот ладонью.

– Слышите?
– шёпотом спросил кузнец.

До троицы долетел посторонний звук. Прислушавшись, они с ужасом поняли: кто-то открывает дверь! На раздумья времени не было. Милав толкнул Бальбада в спину, нащупал руку Калькониса и увлёк его за собой.

– Куда!
– пытался сопротивляться сэр Лионель.
– А ловушки?..

– К чёрту ловушки, когда мы сами оказались в мышеловке!

Милав пропустил Калькониса впереди себя, поторапливая друзей хлёстким шёпотом:

– Быстрей!.. Быстрей!.. Быстрей!..

Когда позади появился свет, они были так далеко, что заметить их стало невозможно. К тому же несколько плавных изгибов надёжно отделили троицу от входа в тоннель. Однако успокаиваться не стоило. Ход не имел ответвлений, а значит, тот, кто нёс факел, рано или поздно должен был оказаться рядом с ними.

Росомон искренне надеялся, что безвестные строители тоннеля соорудили хотя бы одну нишу или ход-тупик. К несчастью, это оказалось не так. Не обнаружив ни одного ответвления, они вышли на тот участок, где можно было увидеть далёкий свет и позади себя и совсем близкий впереди.

– Милав, вы переживали, что у нас нет факелов. Посмотрите сколько света!
– Нашёл время для шутки не унывающий Кальконис.

– И назад нельзя, и вперёд путь заказан, - размышлял вслух Милав.

– Интересно, сколько человек идёт по нашему следу?
– Кальконис по звуку шагов пытался определить количество воинов.

– Либо двое, если обладатель загадочного голоса нашёл замену нынешнему стражу у дверей Согдиана. Либо один, если среди хилгаков не нашлось достойного, - предположил Милав.

– Думаю, нужно перехватить того, кто идёт за нами, - сказал Кальконис.

– Почему?

– Шум у дверей опочивальни может привлечь внимание Согдиана. А здесь, - сэр Лионель сделал паузу, - здесь мы справимся без шума.

– Хорошая мысль, - согласился Милав.
– Предлагаю вернуться назад шагов на двадцать и у поворота перехватить караульного.

Скорым шагом вернулись к изгибу. Замерли вдоль стены. Милав - первый, за ним - сэр Лионель, последним - Бальбад. Свет факела скользнул по напряжённым лицам трёх путешественников, затрещал, выбрасывая во влажный воздух короткие змейки копоти. Шаги прозвучали совсем близко. Кузнец с радостью отметил: "факелоносец" в единственном числе.