Колесо превращений. Книга 3: Где ты, реликтовый ухоноид?..

Петри Николай

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: Друзей обретая...

Не причиняй зла никому и делай добро всем

людям, хотя бы только потому, что это - люди.

ЦИЦЕРОН

ГЛАВА 1: Берегини

Всякие сны повидал Милав-кузнец в бытность свою и зверем лесным, и камнем придорожным,

и человеком могучего сложенья. Но такого сна ему видеть не приходилось! Это было нечто запредельное. Такое, что даже в его жизнь - полную приключений и превращений - никак не укладывалось... Росомон, не без труда заставил себя не думать о видениях, продолжавших изорванными полотнищами метаться по истощённому грёзами мозгу.

...Глаза открывались долго, с неохотой и внутренним сопротивлением, точно заранее знали, что им предстоит увидеть. Милава непонятная леность собственных очей не настораживала. Он привык к тому, что его организм сам, без помощи разума, умел разбираться в происходящем и соответственным образом на него реагировать. Вот и сейчас, если его много повидавшие васильковые вежды не желали смотреть на мир, хищно стерегущийся за прочными ставнями из век, то там, в этом мире, явно затаилась опасность, и лучшим решением было бы вовсе не открывать глаза!

Гнетущая неизвестность, являвшаяся физически ощутимым страхом, бурлила в мозгу десятками вопросов: "Что со мной?..", "Куда подевались Кальконис с Бальбадом?..", "Где найденная часть Жезла?..", "Каким образом я здесь оказался?!". Было ещё множество других, менее острых, но ни на один из них нельзя было ответить с закрытыми глазами. Поэтому, прежде чем взглянуть на мир, Милав решил воспользоваться своим невероятно тонким слухом, чудесные возможности которого опирались на звериные инстинкты. Слух разочаровал. Как росомон не настораживал ухо, он слышал одно и то же - несмолкаемый рокот набегавших на берег волн. Это было странно, ибо последнее, что смог воскресить кузнец в своём сознании, это падении в Источник Радости и последующие хаотичные поиски Гугбаса. Что случилось после, оказалось покрыто мраком.

Милаву надоело гадать на нематериальной основе воспоминаний. Он глубоко вздохнул, в надежде, что обоняние принесёт информации больше, чем слух. В лёгкие ворвался лесной, насыщенный испарениями воздух. Воздух пах домом! Росомон резко открыл глаза и понял, что лежит на земле, заботливо укрытый странного вида накидкой, больше похожей на болотную тину с умело вплетёнными в неё листьями, тонкими веточками и хвоёй. От накидки пахло сыростью, но запах этот неприятным не показался, потому что содержал в себе некие трудноуловимые флюиды рачительности и внимания.

Заинтригованный росомон внимательно огляделся по сторонам. То, что он увидел, обрадовало и озадачило одновременно. Рядом с ним, а точнее - справа и слева - в позе образцово-показательных покойников лежали сэр Лионель и пройдоха Бальбад! Видеть своих товарищей Милав был очень рад, но насладиться радостью мешал единственный вопросик: "Как всё это понимать?!". Ответ на него у Калькониса или у молодого кока искать было бессмысленно. Что может сказать бесчувственная деревяшка в форме человеческого тела, укрытая точно такой же

накидкой, как у кузнеца?

Милав решительно сдёрнул с себя почти невесомое покрывало и испытал странное чувство полёта...

ЗА ВУАЛЬЮ ЧУЖОГО ВОСПРИЯТИЯ:

ОТПРЫГУНЯ, берегиня Чистого Родника.

"...- Чудить начал Переплут, - вздохнула Отпрыгуня, продолжая работу.

Время перевалило за полдень, а они с сестрой Попрыгуней успели соткать всего ничего. Если Переплут объявится у Чистого Родника до назначенного срока, то им опять придётся таскать камни на Запретную Гору... Крут плут Переплут, ох крут!..

Новые звуки со стороны оберегаемого ими Чистого Родника, заставили сестёр бросить работу и идти посмотреть, что там происходит. От ветхой избушонки до заветной поляны было недалеко - несколько торопливых шагов по тропинке. Последний поворот возле засохшего дуба, и берегини оказались на небольшой поляне.

Они сразу поняли: с Родником что-то стряслось! Ключ не журчал как обычно, усыпляя всё живое монотонным бегом по отполированным до блеска камням кристально-чистой воды. Родник вёл себя необычно: он выстреливал тонкие струйки вверх, орошая ледяной водой всю поляну. Это продолжалось некоторое время, в течение которого берегини молча стояли на краю поляны и испуганно смотрели друг на друга.

– Это не Переплут...
– негромко проговорила старшая сестра - Отпрыгуня.
– Плут никогда не посмел бы замутить Чистый Родник!..

– Сестра моя, ты произносишь страшные слова!
– испуганно прошептала Попрыгуня.
– Кто ещё может так хозяйничать на острове самого Ирия-Вирия?! Может, позовём анчуток? Они всё знают...

– А если это - ч е л о в е к и?..

– Что ты! Что ты!
– всплеснула руками младшая сестра - Попрыгуня.
– Да откуда ж им здесь взяться-то!..

– Не знаю... Я сама их никогда не видела, хотя намного старше тебя...

– Значит, анчуток звать не будем?
– обрадовано спросила Попрыгуня.

– Не будем! Они такие невоспитанные... Сразу обниматься полезут!

– А как же Родник?..

– Да он уже почти угомонился... Нет! Гляди!

Попрыгуня взглянула в центр поляны. Родник плеваться водой перестал. Теперь он выстреливал совсем другое - мокрые, изжёванные, истерзанные тела!

– Один!..
– выдохнула Отпрыгуня, глядя на то, как крупное тело мешком плюхнулось посреди поляны.

– Два!..
– вторила ей младшая сестра, следя за тем, как второй двурукий и двуногий мешок планирует в сторону ближайших кустов.

– Три!..
– с изумлением сказала Отпрыгуня, едва не давясь от смеха при виде полуголого измочаленного тела.

Берегини долго стояли на краю поляны, ожидая продолжения дождя из тел. Но Чистый Родник, выплюнув последнее, что у него было, сразу успокоился.

Первой осмелилась сделать шаг Отпрыгуня. Она осторожно приблизилась к первому телу. Попрыгуня шла следом.

– О, великий Ирий-Вирий! Да ведь это - ч е л о в е к и!
– На миг остолбенела старшая сестра.

– Нужно скорее сообщить Переплуту!
– испуганным голосом произнесла младшая.