Колесо судьбы
Шрифт:
— Честно говоря, нет. — Она прихлебнула шампанского, и оба рассмеялись. Она была настроена на веселый лад, ей было хорошо с ним. Впервые за долгое время она встретила парня, который ей нравился. Просто как друг. Он был остроумен, с ним можно было посмеяться; ему она могла открыть то, что не могла сказать никому другому, кроме Шарон. Вдруг ей пришла в голову идея.
— Я могу приехать, но не одна.
— А с кем? — подозрительно спросил он.
— С подругой по общежитию. — Она рассказала ему о Шарон Блейк. Он был заинтригован.
— Дочь Фримена Блейка? Это меняет дело. Она и в самом деле такая
— В сто раз лучше. — Тана рассказала ему, как они с Шарон ходили в йоланское кафе, где их не стали обслуживать; потом рассказала про лекцию Мартина Лютера Кинга. Он слушал с видимым интересом.
— Я хотел бы ее увидеть. Вы действительно думаете, что сможете приехать с ней в Кембридж этой весной?
— Это не исключается, но я должна спросить у нее.
— Разве вы с ней срослись, как сиамские близнецы? — Он оглядел ее критическим взором. Это была одна из самых симпатичных девушек, каких он когда-либо знал. Ради того, чтобы повидать ее лишний раз, он был согласен на все. Пусть она привозит с собой кого ей угодно.
— Вроде того. Я ездила к ним в Вашингтон на День Благодарения и хочу сделать ответное приглашение.
— Но почему бы вам не пригласить ее сюда? Последовала долгая пауза, после чего Тана подняла на него глаза.
— Мою мать хватит удар, если она узнает, что Шарон цветная. Я рассказываю ей все, кроме этого.
— Чудно! — засмеялся Гарри. — Не помню, говорил ли я вам, что моя бабушка со стороны матери была темнокожая? — Это было сказано с такой серьезностью, что она почти поверила. Гарри не выдержал и рассмеялся, а она сделала обиженное лицо.
— Ничего себе, шуточки!.. Приходите к нам в гости, Гарри.
— Но я хочу, чтобы вы были моей гостьей.
Он позвонил ей на следующий день, чтобы пригласить ее через два дня на ленч. На Рождество мать с дочерью остались вдвоем.
— Это звонил тот самый молодой человек, с которым ты познакомилась вчера? — Было субботнее утро, и Джин читала, лежа в постели. Артур не звонил со вчерашнего дня, и она умирала от нетерпения рассказать ему о том, как прошел бал. Однако Джин не решалась его побеспокоить, ей приходилось ждать, когда он позвонит сам — так повелось еще при жизни его жены. Ко всему прочему, он, наверное, занят рождественскими заботами, своими детьми.
— Тот самый, — ответила ей дочь.
— Он показался мне симпатичным.
— Не только тебе.
Тана, однако, знала, что критерии оценки у них с матерью разные. Гарри может быть язвительным и непредсказуемым, он слишком много пьет и, судя по всему, испорчен воспитанием. Однако накануне он вел себя вполне прилично, когда проводил ее до дому: просто пожелал ей доброй ночи — и ничего больше. Напрасно она нервничала из-за этого. Когда он через два дня зашел за ней перед ленчем, на нем был блейзер с галстуком и серые брюки. Но стоило им спуститься вниз, как он нацепил роликовые коньки, клоунскую шляпу и повел себя как сумасшедший. Так и ехал по улицам города, а она покатывалась со смеху, глядя на его проделки.
— Гарри Уинслоу, вам известно, что вы спятили?
— Да, мадам! — отвечал он с идиотской ухмылкой, кося на нее глазами.
Так, на коньках, он и въехал в «Дубовый зал», где они собирались позавтракать. Метрдотель был не
— Кажется, это вошло у меня в привычку.
— Вы хотите сказать, что вы — алкоголик?
— Так точно! — Он самодовольно улыбнулся и заказал завтрак для обоих.
Покончив с едой, они прошли через Центральный парк к катку «Уолмана», где простояли битый час, глядя на катающиеся пары и беседуя о жизни. Гарри ощущал в ней какую-то непонятную скованность: она не лезла к нему в душу, была осторожна и замкнута и вместе с тем — умна и отзывчива. Ей были небезразличны люди с их проблемами. Однако она не предлагала ему себя, он не чувствовал протянутой ему руки. В ее лице он приобрел нового друга — и не более того. Она видела, что он это понимает и что это возбуждает его любопытство.
— У вас есть знакомый парень в «Грин-Хиллз»?
Она отрицательно покачала головой, глаза их встретились.
— Нет. Никого. Сейчас я не хочу заводить никаких знакомств.
Ее откровенность его удивила. Это было нечто вроде вызова с ее стороны, и он не удержался от дальнейших расспросов:
— Почему так? Вы напуганы тем, что произошло с вашей матерью?
Тана, однако, никогда не думала в этом направлении. Еще раньше Гарри сказал ей, что не хотел бы иметь детей, не желая, чтобы они были травмированы, как был травмирован он сам. Тана рассказала ему, как Артур в очередной раз подвел Джин в это Рождество.
— Вполне возможно. Но есть и другие причины.
— Какие же?
— Я не хочу о них говорить. — Она посмотрела мимо его лица, тогда как он пытался представить себе, что именно так на нее повлияло. Она сохраняла безопасную дистанцию между ним и собой, и даже когда они смеялись и шутили, Тана, казалось, все время посылала предупреждающие сигналы: «Не приближайтесь ко мне слишком близко!» Он надеялся, что с ней все в порядке в смысле секса — вряд ли у нее есть какие-нибудь отклонения. Однако было что-то такое, что она предпочитала прятать под своим защитным панцирем, и он не понимал почему. Кто-то должен был довести ее до такого состояния, но он не знал кто.
— В вашей жизни, наверное, было какое-то важное событие?
— Нет. — Она взглянула ему прямо в глаза. — Я не хочу говорить об этом.
У нее было такое лицо, что он потерял охоту продолжать расспросы. Оно выражало боль и что-то еще, чего он не мог определить, но от чего у него перехватило дыхание, а он был не робкого десятка. Однако на сей раз он все же что-то увидел — это заметил бы даже слепой.
— Извините меня, — он переменил тему беседы, заговорив о каких-то пустяках.
Тана ему очень нравилась, и они несколько раз встречались во время рождественских каникул: ходили на обед, на ленч, на каток, в кино. Она даже пригласила его пообедать у них дома, но сразу же пожалела об этой ошибке: мать подвергла его форменному допросу, будто он был готовым кандидатом в мужья. Она спрашивала его о планах на будущее, о родителях, о видах на карьеру и даже об экзаменационных оценках. Едва дождавшись его ухода, Тана накинулась на Джин с упреками: