Колхоз – дело добровольное
Шрифт:
Довольный Женя (мы же теперь друзья!), пытается намекнуть на то, что неплохо бы обмыть это дело, но вспомнив о моем возрасте, интересуется предпочтениями Вик Васа и Иосифа Петровича.
Мне все равно, а им приятно будет, поэтому предлагаю ограничиться коньяком, да и батя с ним же прибудет – дополнят друг-друга. Правда, с мягкими девками придется повременить, мама явно не одобрит такого «расширенного» празднования.
Расстались, если не лучшими друзьями, то близко к этому. В машине меня уже заждался водитель татарской национальности с экзотическим именем Коля:
– Чего так долго, прямо перед райотделом торчим. Угощайся студент – сдачи
– Спасибо, – растрогался от такой невиданной щедрости. На черной от въевшегося масла, которое не берет никакое мыло, ладони лежит …жвачка.
Неделю уже в Советском Союзе пребываю, и первый раз с ней сталкиваюсь, хотя согласно легендам и мифам начала двухтысячных о жевательной резинке грезили все поголовно, и жить без неё не могли. За исключением пенсионеров и младенцев, естественно. А тут она в сельском райцентре свободно продается, и даже без очереди?!
Восторги мои, правда, быстро утихли, стоило принять внутрь этот продукт сумрачного гения советской кондитерской промышленности.
Выглядела она странно – некая полупрозрачная субстанция, твердая и хрупкая, как стекло. По форме и размерам – как школьная стёрка.
Поначалу принял за импортную, но приглядевшись, разобрал название «Kalev» – прибалтийская оказывается.
Через несколько минут после разгрызания, жвачка начинала проявлять изначально предусмотренные качества – становилась мягкой и даже тягучей. К сожалению, к тому моменту вкус, изначально довольно странный, уже исчезал. К тому же резинка заметно уменьшилась в объеме – о надувании шаров из неё мечтать не приходилось.
Впрочем, к тому времени в советской торговле уже должны были появиться более качественные клоны жвачки «Ригли» в виде пластинок с разнообразными вкусами: малиновая, апельсиновая, мятная и кофейная.
Завершая воспоминания об этом судьбоносном для страны продукте, стоит упомянуть, что жуткого дефицита даже импортных жвачек никогда особо не наблюдалось. Иностранные студенты возили их целыми сумками, делая сумасшедшую накрутку в пять-десять раз, кроме них два раза в год областной центр посещали чехословацкие спекулянты, умело маскируясь под передвижной «Луна-парк» и толкая импортную заразу из-под полы по астрономическим ценам от 50 копеек до полутора рублей за штучку! Особо наглые и бессовестные чехи ставили жвачку в качестве призов в кегельбане или тире, где она обходилась несведущим, где надо их покупать напрямую, родителям клянчащих чад, до трех рублей за пластинку!
***
День прошел буднично: обед, помывка кудрявых парнокопытных и домой. Лишь Зейнулла порадовал напоследок, что завтра с утра мы едем «обувать» промысловиков – единственную отару он перекинул на послеобеденное время, при этом пообещал закрыть норму для всей бригады.
И это хорошо! Нет, не от того, что во мне проснулась неудержимая тяга к обогащению – финансовый резерв жизненно необходим и позволяет строить планы с большим запасом прочности. Предыдущая поездка в Волгоград мне обошлась в недельный заработок на сборке томатов – с такими расходами по миру пойти можно, а компенсировать и платить командировочные никто вроде бы не собирается.
Только порадовался, что все хорошо, как тут же попал в засаду, ловко устроенную бдительным Петром Иосифовичем.
– Морозов, ком цу мир, – даже не зная немецкого, по интонации, любой догадается, что пан полицай поймал, таки, партизана и требует
Не, то чтобы забыл, но реально времени не было хоть пару страниц оформить в доказательство, поэтому придется рискнуть и разрубить гордиев узел одним ударом, чтобы больнее не возвращаться к этой теме. Все равно придется косить под вундеркинда – с каждым днем все больше убеждаюсь, что детские забавы, а уж тем более сидение за партой в течение двух лет – не для меня.
– Петр Иосифович, напраслину возводите. Я, между прочим, геометрию за девятый класс, уже всю изучил. Алгебру с матанализом тоже заканчиваю, а учебников за десятый класс у меня нет.
Если бы представился внебрачным сыном первого секретаря обкома – веры у, пораженного в самое сердце столь наглым заявлением, учителя, было бы больше. Однако проверка знаний у молодого вундеркинда-самозванца удивила начальника ещё больше! Тригонометрию проскочили без запинки, добрались до стереометрии и пятого постулата Евклида, после чего преподаватель физики понял, что плавает в этом вопросе даже больше ученика. При всем уважении, математику он учил, наверное, ещё в пединституте, поэтому хитро поменял тему на основы математического анализа.
Но и здесь его ждало разочарование! Добрались до логарифмов, производной и понятия предела, после чего сдался, не заметив, что давно уже терзает по материалам выпускного десятого класса.
– Невероятно! А физику ты тоже так хорошо знаешь?
Но на эту удочку не клюю, и к величайшему разочарованию размечтавшегося гуру, идеально сливаюсь с жутким треском, полностью и безоговорочно. На всякий случай путаю джоуль с ваттом. Иначе чувствую, что весь колхоз только и буду готовиться к олимпиаде по физике.
– Эх, за что Ринату Юсуповичу такое счастье подвалило? – горестно вздыхает дядя Петя, распрощавшись с лаврами лучшего учителя района. Да что там района – города!
Встреча с Дьковым-старшим напомнила, что младший мне тоже нужен.
– Олежа, одолжи мне пару вставок. Если есть марганцовка и алюминиевая пудра тоже надо.
– Грабеж среди белого дня! – завопил Олежа, намекая, что даром ничего не отдаст.
Пришлось пообещать пару кассет «Агфа» по приезду в город, причем по себестоимости. Все одно, валяются без пользы второй год в шкафу – батя в Москве в магазине «Березка» купил «про запас», вот только магнитолу в машину никак не достанет который год.
– На, держи. Отверстия уже просверлены. Марганцовки нет. Но зато могу дать полбанки спичной «серы» начищенной. На пару зарядов хватит.
В результате бартерного обмена становлюсь обладателем трех загадочных предметов: высоковольтных предохранителей. И в виде бонуса – на половину заполненная банка из под индийского кофе.
Предохранительная вставка представляет из себя цилиндр с двумя бронзовыми завинчивающимися колпачками, длинной десять сантиметров и диаметром около двух. Сбоку, в пластиковом корпусе просверлена дырка под «бикфордов» шнур, но в виду отсутствия обычно просто приматывают к цилиндру десяток спичек, так чтобы головка первой из них попадала точно в отверстие, после чего поджигают крайнюю. Запал горит около секунды, что опасно, прежде всего, для самого экспериментатора – но когда это хоть кого останавливало? Для метания «граната» не очень походит – от удара о землю ненадежный запал из спичек просто рассыплется.