Колхозное строительство. Дилогия
Шрифт:
– Давно пора, – первым откликнулся Кабанов.
Следом и остальные загалдели, но в общем шуме было не понятно, одобряют "товарищи" жёсткую проверку или опасаются повторения оной у себя на предприятии.
– Тише товарищи! – повысил голос председатель исполкома, – Далее у нас по плану отчёт директора кирпичного завода.
– Точно, Иван Сидорович, расскажите о ваших успехах после ремонта, – нашёл глазами Пётр директора Кирпичного завода.
– Ну, мы в среднем сейчас на тринадцать процентов перевыполняем план ежедневно. Это позволит не только выполнить, но и перевыполнить план января. Сейчас уже почти в ноль вышли. Ещё дисциплину чуть подтянем, – директор кивнул на сидевшего с поникшей головой автобазовца, – И даже можно будет на двадцать процентов замахнуться.
– Стоп.
– Не слишком жёстко, – покрутил головой сам дымивший как паровоз Романов.
– В самый раз. Ещё нужно запретить работникам столовым и буфетов торговать подобными вещами, а ещё лучше запретить продажу табачных изделий и спиртного людям, одетым в рабочие спецовки, – народ опять зашушукался.
– А ведь правильно, – подержал первого секретаря Управляющий БАЗ-Строя – Пётр Евгеньевич Агафонов, – сколько раз прорабы жаловались, что после обеда половина рабочих под мухой.
Опять народ загудел. Животрепещущая тема.
– И последнее предложение у меня есть на эту тему. Называться оно будет "У2-У7". Самолёт здесь ни причём и сталь для резцов тоже. Это время открытие и закрытие вино-водочных магазинов и отделов. У два открывается и у семь закрывается. Чего добьёмся. Во-первых, все обеды заканчиваются уже в два часа, а значит, на обеде сбегать за горячительным не получится. Во-вторых, никто не сможет сбегать за второй бутылкой вечером, которой как всегда не хватает в разгар пьянки. Есть минусы. Начнут бегать к самогонщикам и всяким спекулянтам. Но мы с этими элементами будем бороться. Да и все ведь не побегут, а значит, гораздо меньше людей будет приходить утром с глубокого похмелья. Одним словом, обсуждайте в коллективах и давайте на сегодня закончим. Через неделю жду результатов собраний. Только проведите честно и сами поучаствуйте, чтобы потом не говорили, что люди такого не могли добровольно придумать.
После того как все разошлись Пётр уже было совсем решил навести порядок с четырьмя мешками добычи, как в дверь постучали. Вернулся Кабанов, да не один, а с седым дядькой лет шестидесяти, в толстых роговых очках.
– Доставай, Иван Павлович, – указал рукой на стол директор завода, – Ничего Пётр Миронович, что я тут командую. Это наш Главный Химик – Иван Павлович Прохоров.
Химик поставил на пол туристический рюкзак, который тяжело чем-то брякнул, расстегнул клапан и достал из него кусок белого капрона от фильтра. Расстелив его на столе, Прохоров снова склонился над рюкзаком, и на капрон стали по очереди
– Как? – сделал приглашающий жест рукой Кабанов.
– Что можно сказать? Молодцы. Из чего и как сделаны серый и красный понятно, жёлтый – это, скорее всего, молотый шамотный кирпич, а вот как сделан белый кирпич, не знаю, – Пётр взял его в руки и повертел.
– Во, его-то Иван Павлович и придумал. Рассказывай, – директор кивнул Главному Химику завода.
– Ну, сам пехотон из белого цемента марки М-500, а верхняя часть для прочности и большей белизны с добавлением молотого известняка и бракованного глинозёма. Цена получается заметно выше, чем у обычного серого, но ведь тут главное предложить покупателю. Не захотят покупать – не будем выпускать, – радостно сообщил Прохоров.
– Согласен. А других цветов не пробовали получать? – заинтересовался Штелле. В будущем, ведь каких только цветов тротуарной плитки не делают.
– Пробовали чёрный, с добавлением молотого угля. Но как будет себя пехотон под дождём вести неизвестно. Может выцвести.
– Интересно, а ведь в Свердловской области добывается приличное количество змеевика, большие куски идут понятно на поделки, а вот куда девают всякие обломки-обрезки. Где-то под Свердловском есть карьер. Поузнавайте и я по своим канал поспрашиваю. Будет ещё бледно-зелёный цвет, который точно не выгорит, – Пётр наморщил лоб, где-то ему попадалось название этого карьера.
– Не надо ничего узнавать, я был на этом карьере, – махнул рукой Кабанов, – Это Шабровский карьер. Созвонимся с ними, узнаем про отходы. Думаю, дорого не запросят. Если вагонами получать, то и перевозка не дорого встанет. Будет, думаю ещё и зелёный пехотон.
– Анатолий Яковлевич, слушайте, а ведь вас ни разу не спросил, как там мои идейки. Хоть одна сработала? – вдруг вспомнил Пётр о своих рацпредложениях.
– Ну, про некоторые говорить ещё рано, а вот про молотки для дробилок можно уже смело сказать, что всё получилось. Ломаться точно перестали. Может, ещё подскажешь, как их отливать так, чтобы они были одного веса, а то бывает, такой дисбаланс, что дробилку приходится останавливать и другие молотки навешивать, – обрадовал Кабанов.
– Легко, – ведь и на самом деле легко. Пётр в прошлом-будущем эту проблему решил. Даже двумя способами.
– А почему тогда у меня все твердят, что там слишком много факторов при литье и одинаковые молотки отлить не получится, то металл горячий, то холодный, то с формовочной смесью, что-то не так, – хмыкнул директор.
– Скорее всего, так и есть. Только проблему решить можно всего лишь покупкой весов магазинных в литейку. Каждый принятый ОТК молоток взвешивают и пишут мелом на нём вес, а потом складывают по количеству молотков в дробилке на разные поддоны. Можно допустить разновес, скажем в двести грамм. То есть на поддон попадут молотки 8 килограмм плюс минус 100 грамм. На следующий 8,2 плюс минус те же 100 грамм. И всё, никакого дисбаланса.
– Б…дь! Просто-то как! Пётр Миронович, а не хочешь ко мне главным инженером пойти? Зарплата точно выше, – замотал головой Кабанов.
– Есть второй способ. Он одновременно увеличит производительность труда формовщиков и облегчит работу модельщикам. Рассказывать? – усмехнулся Штелле.
– Да уж сделай милость. Ткни ещё раз носом в грязь.
– Модели нужно сделать из алюминия. Отлить заготовки, потом обработать на строгальном станке, потом доработать на фрезерном. Затем отдать зашлифовать. Как модельщик ни старается, каким бы высококлассным специалистом он не являлся, а дерево есть дерево и рубанок это не фрезерный станок, который ловит десятки и сотки даже. Вот и весь фокус. И формовать проще, не будет срывов. И модельщикам каждый раз ремонтировать и новые изготавливать не надо. Прямая выгода, хоть на первый взгляд и кажется, что алюминиевые модели гораздо дороже, – Пётр сам столкнулся с этими экономистами в прошлом, доказывая очевидное. И ведь далеко не сразу убедил.