Коллапс системы
Шрифт:
Текли минуты, и люди начали расслабляться, снимали шлемы и капюшоны. Тарик и Ратти отслеживали показатели, но начали болтать по сети. Айрис по-прежнему смотрела на карту, но рассеянно поглаживала ГИКа-дрона. Леонида откинулась в кресле и с облегчением выдохнула. Я тоже почти расслабился, у ГИКа отличные шаттлы, и этот мне особенно нравился. Хорошая обивка, и человеческими ногами не пахнет. Еще несколько минут, и мы окажемся на ГИКе, в безопасности.
Мы вышли из пылевого облака, и зонд впереди отправил мне предупреждение, после чего связь с ним оборвалась. Я выпрямился и сказал:
–
Леонида встревоженно посмотрела на меня. Тарик переключил экран на внешние камеры.
– Вот тут, – напряженно произнес он.
– О нет, – прошептал Ратти.
Я уже все понял по визуальным данным с зондов. Да, это они. Вооруженный шаттл «Бариш-Эстранцы» шел на сближение снизу.
– Автостраж, если тебе нужно разрешение на использование летального оружия… – с мрачным видом сказала Айрис.
Мне оно не требовалось, но всегда приятно его получить.
Я выстроил зонды как дроны, чтобы использовать их и для разведки, и в обороне. В ожидании импульсной атаки бот-пилот изменил курс, шаттл дергался и вилял в стороны. С помощью бота-пилота я отправил один зонд наперерез, и шаттл «Бариш-Эстранцы» выпустил импульс в него, а не в нас. Зонд взорвался.
Вражеский шаттл снова готовился к атаке, но его сканер, и без того плохо работавший из-за помех, после взрыва совсем сошел с ума. Он не увидел второй зонд, который я уже запустил. Зонд нырнул вниз и врезался точно в нос шаттла «Бариш-Эстранцы».
Вражеский шаттл отвернул, и хотя он остался цел, теперь ему придется чинить повреждения, бот-пилот потерял ориентацию, а люди перепугались.
Снова вернувшись на курс, наш шаттл рванул вперед и увеличивал дистанцию между нами.
Люди напряглись и молчали в ожидании. Ветер стих, смеркалось. Мы находились уже в космосе или близко к нему, но я по-прежнему не замечал никаких признаков, что шаттл «Бариш-Эстранцы» нас преследует.
Я уловил по сети и коммуникатору какой-то шепот и перепугался, пока не сообразил, какой же я дурак.
– Мы вышли из зоны помех, – сказал я.
Бот-пилот связался с ГИКом и отсортировал для нас входящие сигналы.
Тарик изучил экран.
– Айрис, рядом другой корабль. Большой… – Он выдохнул с облегчением. – Мы поймали маячок университета. Это наши.
Ратти откинулся на спинку кресла.
– Наконец-то. Ну и поездочка.
Айрис вызвала по коммуникатору Сета и сообщила ему, что мы живы. Я отвлекся от ее разговора и подключился к коммуникатору ГИКа.
«Вероятно, нас преследуют», – сказал я и отправил видеозапись, как шаттл «Бариш-Эстранцы» взрывает зонд.
«Принято», – отозвался он.
Бот-пилот поймал сигнал с коммуникатора «Бариш-Эстранцы». Я оповестил Айрис. Их коды доступа мы взломали через два дня после прибытия, так что я велел боту-пилоту расшифровать сигнал. Айрис добавила Сета к общему каналу, чтобы он все слышал, и попросила меня:
– Можешь проиграть запись разговора?
Я отправил запись в канал, и мы прослушали, как у работников «Бариш-Эстранцы» возникла коллективная паническая атака:
«Там еще один корабль, наверное, прошел через червоточину, и мы его прошляпили…»
«Да вы просто убогие недотепы, вот же говнюки…»
«Прекратить! Вам
«Он вооружен, ох, боже ты мой…»
«Вот же идиот…»
«Хватит!..»
– Дайте мне с ними поговорить, – настойчиво и взволнованно попросила Леонида. – Там мои коллеги разговаривают с бунтовщиками.
Тарик посмотрел на Айрис, и она кивнула. Он дал Леониде доступ к коммуникатору.
Леонида набрала в грудь воздуха, и ее лицо застыло в холодной сардонической маске.
– Вы ее слышали. Прекратите. Это приказ руководства.
Все затихло, и Тарик даже проверил, не оборвалась ли связь.
Теперь мы подошли уже достаточно близко, и я снова почувствовал ГИКа в сети. Он перехватил управление зондами, которые я собрал вокруг шаттла, они разделились и повернули назад к планете. Теперь им уже не требовалось нас защищать, и он собирался снова использовать их в прежних целях.
В нашем канале с ГИКом-дроном появился сам ГИК. На краткий миг их оказалось двое.
«Что за корабль?» – спросил ГИК-дрон.
«Догадайся сам», – ответил ГИК.
«Это «Холизм», да? Вот радость-то».
Я отслеживал состояние ГИКа-дрона, и его системы готовы были обрушиться.
«Надо поторопиться», – сказал я.
«Инициирую отключение», – сказал ГИК.
«Отключение начато», – отозвался ГИК-дрон и выключился.
Внезапно он превратился просто в кусок металла. Айрис шмыгнула носом, и от неожиданности я вздрогнул. Она с опаской покосилась на Леониду и спросила по приватному каналу:
«У них было время для загрузки архива?»
«Да», – ответил я.
Она кивнула и вытерла глаза.
«Я знаю, они единое целое, это тот же Пери. Дрон починят, и когда он понадобится нам в следующий раз, будет как новенький. Но мне все равно страшно, когда происходит что-то подобное. Я просто не хочу терять ни частички Пери, понимаешь?»
«Понимаю».
Я и правда ее понимал, и меня накрыли эмоции. Огромная волна эмоций. Это было неприятно, но в то же время хорошо, странная комбинация облегчения, радости и печали, как будто что-то застряло, а потом сдвинулось с места. Ну ладно, это был катарсис. Подходящее определение. Так я чувствовал себя, когда убил Цель, которая угрожала Амене и смеялась надо мной, потому что я расстроился, решив, что ГИК мертв. Вот только сейчас обошлось без насилия, и тогда это длилось не больше минуты, а сейчас как будто целую вечность. Никто не умер, и то дурацкое происшествие с памятью не повторилось. А если рецидив все же случится, теперь я хотя бы знаю, что это.
«Не сидите сиднем, – сказал ГИК нам с Айрис, переводя шаттл в режим стыковки. – Утешьте друг друга».
«Да пошел ты в задницу», – сказал я.
«Да заткнись ты, Пери», – одновременно со мной произнесла Айрис, и мне сразу полегчало.
12
– Почему ты так ненавидишь «Холизм»? – спросил я ГИКа.
Я сидел на мостике в удобнейшем кресле, в окружении парящих дисплеев. Внутри ГИКа было тихо – над главной колонией планеты опустилась ночь, и половина наших людей наконец-то спали. Оставшиеся находились либо на «Холизме», либо на истребителе Сохранения.