Коллега
Шрифт:
– Коллега?
– Он самый.
– Интересное кино, – извлек из портфеля очередную бутылку и принялся свинчивать пробку. Валентин жалобно вздохнул. – Значит, бывший заделался душегубом?
– Типа того.
– А тебя-то зачем? – рассказ занял минуты три, не больше. – Вот оно как, а ведь работали вместе, – и опять присосался.
– Это точно, – куда уж точнее.
– Некрасиво, – Котов оторвался от бутылки и перевел дух. – Я бы даже сказал, неспортивно. Дай закурить, мои закончились.
– И
– Каждый зарабатывает, как может, – Саня выпустил в потолок мощную струю дыма и развалился на сиденье. – Но своих валить нехорошо, нас и так немного осталось, – еще раз глубоко затянулся. – Вообще-то, со среды я совершенно свободен.
– И я, – поддакнул Валентин, обернулся и глянул в упор. Глазки у этого ангелочка были, что у матерого волчары.
У нас обычно не принято предлагать помощь, так же, как и отказывать в ней, если попросят. Сейчас же мне ее предлагали. Открытым текстом.
– Спасибо, мужики, – я аж растрогался. – Но это личное.
– Тогда зачем приехал?
– Мне бы... – и застенчиво перечислил, что мне бы... – Рассчитаюсь через недельку, если, конечно....
– Забудь, – махнул лопатообразной лапой Котов и опять потянулся к бутылке. – Считай это нашим вкладом в дело борьбы. Куда подогнать тачку? – Я подумал и сказал.
– Часам к шести подъеду, – Валентин глянул в зеркало и подмигнул. – Хреново, брат?
– Не то, блин, слово.
– Держись.
– За что?
Глава 41. МЕНТ
Воскресенье, восемь тридцать семь утра. Пустой по случаю утра выходного дня двор в спальном районе. Только неумело машут метлами мимо мусора двое таджиков, да хмурый зевающий мужик выгуливает наряженного по случаю наступивших холодов, в выцветший тельник бультерьера. Тоже хмурого и невыспавшегося. И еще я, в убитой с виду в хлам, невнятного цвета «шестерке», чуть поодаль, между гаражами. Зашипела, подавая признаки жизни, рация на переднем сиденье.
– Да.
– Что нового? – донесся голос Николая.
– Пока без изменений.
– Как клиент?
– Машет конечностями, – поправил криво сидящие на сломанном добрыми людьми носу очень непростые очки. У себя в ментовке мы о таких и не слышали.
Бросил взгляд на балкон четвертого этажа. Крепенький пожилой мужик в выцветшей майке-алкоголичке бодро выполнял упражнения с гантелями. Благодаря хитрой оптике можно было без труда разглядеть, что железки у него весьма серьезные, килограммов по десять каждая.
– Физкультурник, блин, – молвил Ильин. – А прикидывался дохлятиной.
Мужик опустил гантели на пол и принялся трясти руками и дышать по науке.
– Заканчивает.
– Отлично, жду в подъезде.
– Иду, – выскочил из машины и бодро затрусил в сторону дома, зевая
– Давай быстрее, – поторопил Николай. – А то перейдет, сука, к водным процедурам, жди его потом, – и мы в темпе рванули наверх.
– Мой ход, – я встал перед дверным глазком и решительно надавил на кнопку звонка. Раз, другой, третий, еще и еще без перерыва. Как говорится, вежливо, но настойчиво. Именно так, не иначе, принято у нас вторгаться в жизнь и квартиры граждан. Николай пристроился у стены сбоку. Телескопическим глазком его куратор обзавестись не озаботился, а потому бодрого старца ждал сюрприз.
Послышались шаги, внутренняя дверь открылась, жилец приник к оптике.
– Кто там?
– Капитан милиции Луценко, убойный отдел, – представился я, достал удостоверение, развернул и расположил перед глазком. – Гражданин Пермяков?
– Да.
– Откройте, пожалуйста, – и до чего же я вежлив сегодня!
– Зачем? – после паузы строго поинтересовался Пермяков И. С. Видимо, внимательно вчитывался.
– Хочу задать несколько вопросов.
– Задавайте, – разрешил он, но дверь открывать не подумал.
– Вам принадлежит автомобиль марки «Опель Астра» серого цвета, номерной знак?..
– Мне, а что?
– Документы на машину имеются?
– Конечно.
– Предъявите.
– На каком основании?
– Объясню, но сначала я должен на них взглянуть.
– Минуту, – и зашаркал тапочками вглубь квартиры. Наверняка, старый партизан собрался звонить ко мне в управление.
На доброе здоровье. По управе сегодня дежурит Толя Вахитов, а тот на вопросы отвечать умеет. Мало не покажется.
Замок щелкнул, дверь растворилась.
– И, все равно, капитан, не понимаю, – сурово заявил стоящий на пороге. – Это ведь не ваша земля...
– Наша, Семеныч, наша, – Ильин вынырнул из-за моей спины и нарисовался прямо перед ним. – Не рад?
– А, это ты, – тускло произнес тот. И тут же выбросил вперед руку, целясь пальцами в глаза.
Глава 42. ИНСТРУКТОР ПО ПРОЗВИЩУ МАСТЕР
Маруська тут решила,
Что жисть стала хужей,
И в грудь себе вонзила
Шестнадцать столовых ножей...
Люблю, признаться, что-нибудь под настроение спеть, вживую, без всякой там фонограммы. Кое-кому, кстати, нравится, например, самому мне. Другим – как-то не очень. Слуха, говорят, у меня нет. И голоса. Можно подумать, у всех остальных есть. А ведь мелькают в ящике и даже считаются звездами.