Коллекционер чудес

Петровичева Лариса

— Работаю. Я работаю, Вера. Выполняю приказ его величества Пауля.

— Пауль ведь умер, — напомнила Вера, и Дерек ошеломленно понял, что так оно и есть. Короля, отдававшего ему приказы, больше нет. — Убит собственным сыном. Впрочем, и сыновья его тоже умерли. Все кончено.

— А мы живы, — негромко откликнулся Дерек и почти испуганно спросил: — Вера, как ты сюда попала?

Вера посмотрела ему в лицо, и на ее губах появилась смущенная, какая-то детская улыбка. Как у Аурики — имя всплыло из памяти, но Дерек сейчас не знал, кто такая эта Аурика. Не знал и знать не хотел. Вера

наконец-то была рядом, пусть во сне, но рядом.

— Ничего особенного, я просто вошла через черный ход, — ответила Вера.

Подойдя к Дереку вплотную, она дотронулась до его щеки кончиками пальцев, стирая мазок чужой крови, и это невесомое прикосновение было как удар — резкий, выбивающий дух. Дерек сжал узкое девичье запястье, и оно никуда не исчезло, Вера была живым человеком, Вера снова была с ним.

— Ты вернулась, да? — спросил он, смутно подозревая, что у него сейчас до невозможности дурацкий вид.

Что поделать, в любви даже самые умные люди иногда оказываются полными идиотами. Вера улыбнулась и посмотрела на него так, что Дерек поверил всем сердцем: она действительно вернулась, она с ним, все хорошо.

— Да, — просто ответила она. — Я вернулась.

Все было, как раньше. Губы ее были мягкими и теплыми, и поцелуй оказался живым, настоящим и искренним. Дерек сжал Веру в объятиях, еще успел удивиться тому, что она оказалась такой напряженной, почти окаменевшей, а потом над головой загрохотал гром, и лицо обожгло.

Дерек, которого вытряхнуло в реальность, не сразу понял, что происходит, кто эта девушка в его руках и почему она зажмурилась словно в ожидании удара. Потом он окончательно пришел в себя, узнал Аурику, понял, что она только что залепила ему пощечину, и растерянно спросил:

— Что случилось?

Она шмыгнула носом, и из-под острых черных ресниц выкатилась слеза. Пробежала по щеке, сорвалась на кружево сорочки.

— Отпустите меня, — прошептала Аурика. — Бога ради, отпустите меня.

Дерек выпустил ее, сел на кровати. Да, выражение «сгорать со стыда» было не простой метафорой.

— Что я сделал? — спросил он.

Аурика смахнула слезу и села к нему спиной.

— Вы меня поцеловали, — ответила она. — Ну, то есть сперва вскрикнули, как всегда, я потрясла вас за плечо, а вы… в общем, поцеловали меня.

Дьявольщина, какая досада… Не могла Вера ему присниться, никак не могла. Она была счастлива с новым мужем, и, по-хорошему, о ней следовало забыть, выкинуть из головы, чтоб не пугать порядочную девушку, которая делает свою работу лучше всех, кого он нанимал раньше.

— Мне приснилась жена, — глухо сказал Дерек. Тотчас же поправился: — Бывшая жена. Я, должно быть, подумал, что вы — это она. Простите, Аурика, я виноват перед вами. Я сожалею.

Девушка всхлипнула и промолвила:

— Я знала, что именно к этому все идет. Я знала.

— Нет, — твердо откликнулся Дерек. — Нет, ничего подобного. — Аурика снова всхлипнула, и он торопливо добавил: — Я не беру женщин ни силой, ни обманом. Пожалуйста, поверьте мне. Думаю, вы успели убедиться в том, что мне можно верить.

Фраза прозвучала невероятно двусмысленно. Некоторое время Аурика молчала, а потом ответила:

— Да,

Дерек, я вам верю.

С этими словами она поднялась с кровати и быстрым шагом направилась в сторону кресла. Решительно накинув халат, подошла к шкафу и вооружилась тростью Дерека, затем угрюмо села, скрестила руки на груди и заявила:

— Буду нести вахту здесь. Если что — толкну.

И Аурика продемонстрировала трость в знак серьезности своих намерений. Сцена выглядела почти водевильной: бывшего министра инквизиции, страх и ужас всея Хаомы, будут пинать тростью. И кто? Не враг, не политический противник, не какая-нибудь отчаянная злонамеренная ведьма, а наемная работница, девушка восемнадцати лет от роду.

— Бога ради, лишь бы вам было спокойно. — Дерек пожал плечами, опустился обратно на кровать и произнес: — Я надеюсь, вы все-таки простите меня. Этого больше не повторится.

Аурика одарила его таким взглядом, что впору было сгореть или провалиться отсюда прямо в подвал, но ответила только:

— Доброй ночи.

Парадная зимняя форма инквизиции очень красива: алый плащ с меховым воротником, черный мундир с золотыми застежками, а если вдобавок все это надето на статного мужчину, то пишите пропало, пришла погибель для барышень. Неудивительно, что дюжина крепких ребят, пришедшая к отделению полиции, произвела в городе фурор. Дамы и девицы строили глазки, едва не выпадая из окон, отчаянно кокетничали и, отринув скромность, зазывали в гости на глинтвейн и «кое-что погорячее». В такую гадкую погоду обязательно надо согреваться — а кто согреет лучше юной и на все готовой красавицы? Артефакторы в простеньких серых пальтишках не пользовались таким успехом, угрюмо тащили свои рюкзаки и ящики и, судя по их печальным лицам, особенно остро чувствовали неравенство с коллегами. Ведь вроде бы работают в одном ведомстве, но кому-то везет больше, а кому-то совсем не везет…

Командиром особого отряда был Маркус Хелленберт, и Дерек, увидев его высоченную фигуру, лихо сдвинутую набок шапку и дерзко подкрученные усы, мысленно пообещал, что сегодня же отправится в собор и поставит пудовую свечку святой Марфе, покровительнице неудачников. Сам Хелленберт! Лихой, наглый и бесстрашный, не боявшийся ни бога, ни дьявола, готовый на любую авантюру — лучшего выбора и представить было нельзя.

— Спасибо, тетушка Аврения, — произнес Дерек с таким глубоким чувством, что Гресян, который таращился из окна на пришедшую подмогу, посмотрел на шефа с искренним изумлением: должно быть, не ожидал от начальства настолько пылких эмоций и проникновенного тона.

— Дружище! — заорал Маркус, как только инквизиторы вошли в здание полиции и он увидел Дерека.

От этого вопля эхо загуляло по всему участку, а с потолка посыпались пыль и штукатурка. Кто-то из полицейских вздрогнул от неожиданности и от души выругался. В следующий миг Дерек перестал дышать: его оторвали от пола и заключили в такие крепкие объятия, что еще немного — и надо было бы звать медикуса, чтобы залечить трещины в ребрах. Но Маркус, при всей своей эмоциональности, знал меру, приятеля не покалечил и, поставив обратно, сообщил: