Коллекционер душ. Книга 3

Липарк Михаил

— Хорошо, — я кивнул. — Встретимся здесь. Только заберу парня.

Не дождавшись ответа, я зашел в кузов грузовика аварийной службы.

В самом углу в кресле сидел Раневский. Он курил папиросу и откинувшись на спинку, удовлетворенно постанывал. Мальчик стоял в углу и хныкал.

— Клади волыну на стол, — горец затянулся в очередной раз и выпустил густой противный дым изо рта.

Я подошел и достал пистолет из рюкзака. Положил на самый край. Подальше от работорговца. На всякий случай.

— Не дрейфь, пацан, — вдруг сказал

Раневский. — Если бы я хотел схватить тебя, то уже сегодня ты бы стал пятым лотом. У этих несчастных осталась еще куча барахла, которое может мне пригодиться в быту. Но сегодня настроение отдохнуть, так сказать, душой. Так что забирай паренька и проваливайте.

— Да? — мне вдруг стало интересно, почему он не схватил меня. — И почему же вы не сделали меня очередным лотом?

— Твои спутницы рассказали, что с ними пришел третий. Коллекционер душ. Я догадался, что это ты. Уж больно уверенно ведешь себя в таком мутном обществе.

— А что с того, что я коллекционер? — не понимал я.

Раневский с любопытством осмотрел меня с головы до ног.

— Так ты не знаешь? — удивился он.

— Чего не знаю?

— Того, что тела таких как ты, невозможно занять. Вы единственные в этом мире, кто может спокойно разгуливать по улице во время комендантского часа, — работорговец затушил папиросу прямо о стену кузова. — Так что ты для меня бесполезен.

Я тут же вспомнил все контакты с душами за все то время, пока нахожусь в этом мире.

Ведь действительно. Ни Владлен, ни толпы призраков, с которыми я встречался… Никто из них ни разу не пытался вселиться в меня. Вот о чем говорил репетитор! Вот почему мы другие. Вот почему мы можем не бояться душ, тогда как остальные вынуждены прятаться по домам каждый день с девяти до двенадцати ночи. Это многое меняет.

— Ну? — Раневский в недоумении развел руками и чуть не сбил граненый стакан с подлокотника кресла, в котором сидел. — Ты забираешь пацана или как?

Но у меня в голове уже созрела одна интересная мысль. Раз уж я в безопасности и могу поговорить с работорговцем, почему бы этим не воспользоваться?

— Есть вопрос, — начал я.

— Валяй. Как в старые-добрые времена. Выпьем и поговорим, ха!

Я дождался, когда приступ смеха, перемешанный с кашлем, пройдет и заговорил:

— Несколько дней назад один подросток попал на эту сторону. Возможно. Вы выставляли на аукцион кого-то подобного?

— На этой неделе улов так себе… — печально заявил Раневский.

Затем он дыхнул в стакан, открыл бутылку, которую отдала ему Ангельская, наполнил сосуд и залпом выпил. Достал следующую папиросу, зажег спичку, впустив запах подожжённой селитры в помещение и прикурил ядовитую палочку.

— Значит не было? — с надеждой в голосе спросил я.

— На этой неделе точно никаких подростков. В основном бабки и дети. Только один достойный экземпляр. И то пришлось прикончить. Черт… С каждым месяцем отлавливать тела для распродажи все сложнее и сложнее. Люди адаптируются.

Боюсь, скоро придется возвращаться в проклятый внешний мир, — он снова закашлялся.

Я думал такой ответ Раневского обрадует меня. Но на самом деле я напрягся еще больше. Если, попав в лапы работорговцу, у Глобуса еще был шанс выжить под защитным куполом, то теперь надежды на то, что брат Серого в безопасности, стало меньше. Агата, адская гончая и бандана. Вот мой единственный шанс узнать о судьбе панка.

Я подошел к пареньку и взял его за руку.

— Пойдем. Не бойся. Сейчас я отведу тебя домой, хорошо?

Парнишка вытер нос и кивнул.

Мы уже шли к выходу, когда Раневский заговорил снова.

— В последнее время тварей из-за стены добирается сюда все больше и больше…

Металл шаркнул по столешнице и заставил меня обернуться.

Сейчас работорговец держал в одной из рук пистолет и внимательно осматривал его. Я отыскал на браслете щит, чтобы в случае опасности быстро наложить его.

— Задницей чувствую, что раздутое до вселенских масштабов Второе Пришествие уже не за горами, — сказал он.

— Я встречался с одним из ваших, — поддержал беседу я. — Его называют Иннокентичем. Он вроде обрадовался тому, что очень скоро получит шанс умереть. Ну или спасти мир.

— Так ты виделся с этим забулдыгой? — рассмеялся Раневский. — Как он? Не рассказал кто поведет нас в последний бой на этот раз?

Я посомневался, хочу ли рассказать работорговцу, что Элаиза пророчит мне эту честь. Но потом решил, что если я вынужден собирать армию, то мне нужны даже такие ублюдки, как этот. Каждый горец, который может биться бесконечно — на вес золота. К тому же теперь мой мозг сам находил оправдания поступкам Раневского. Ведь если бы Глобус попался ему, то шансов выжить у него было бы больше, чем сейчас…

— Я.

— Что?

— Говорят, что я поведу всех в бой.

— Кхе-кхе. Дожили, — как-то слишком спокойно отреагировал работорговец. — А я думал, что это будет девчонка.

— Элаиза?

— Она.

— С удовольствием уступлю ей это право, — шмыгнул носом я.

— Лучше сам, — неожиданно для меня сказал Раневский. — Есть в тебе что-то. Такие пацаны, как ты, к совершеннолетию отращивают огромные яйца.

Я промолчал и подтолкнул парня к выходу. За спиной послышалось журчание. Я обернулся. Раневский отливал прямо в углу. Там, где до этого стоял парень.

— Если это действительно так, то я пойду за тобой, — крикнул он через плечо. — Дай знать где состоится битва и я с удовольствием тряхну стариной.

— Угу, — без особого удовольствия ответил я.

— И еще. Элаиза сидит недалеко отсюда под старым трамваем, — его передернуло, а затем раздался звук застегивающейся ширинки. — Можешь забирать девчонку. Я держал ее только для того, чтобы баба не мешала мне торговать.

Я многозначительно кивнул, сделав вид, что информация достойная. Но сыграть не получилось.