Коллекционер пороков и страстей
Шрифт:
Тут к нему подошел один из коллег и что-то зашептал на ухо.
– А вы убитого раньше видели? – спросил он, обращаясь ко мне.
– Я его и сейчас не видела.
– Почему? – видно, подобный вопрос идиотским ему не казался.
– Спать по ночам хочу.
– Понятно. Но придется все же взглянуть. Вдруг узнаете. При нем нет ничего, что позволило бы установить его личность, а это сейчас очень важно.
Мы направились к носилкам, которые как раз загружали в машину.
– Говорят, у вас тут детективное
Я решила не отвечать, а он продолжил:
– А вы, значит, тоже сыщик? Шерлок Холмс?
– Я – баба-дура и мужикам кофе завариваю, – ответила я, чем служивого смутила.
Был он молод, одет с иголочки и явно тяготел к женскому полу, на меня по крайней мере поглядывал с интересом.
– Я ничего такого не имел в виду, – забубнил он. – И не считаю, что женщины должны дома сидеть, постоянно занимаясь уборкой…
– Ну, это понятно. Иначе когда мы будем стирать и готовить.
Мы подошли к машине и дискуссию о месте женщины в современном мире решили прервать по обоюдному согласию. Он кивнул на лицо убитого и с легким подхалимством попросил:
– Посмотрите, пожалуйста.
Рыжие волосы покойного, когда-то яркие, сейчас имели ржавый оттенок. Красноватая кожа, как это часто бывает у рыжих. И веснушки. Они покрывали все лицо, которое было мне совершенно незнакомо и все равно вызвало внезапную тоску, напомнив, во что мы все превратимся. Я увидела след удавки на шее, но не это потрясло меня.
– Что у него во рту? – задала я вопрос.
– Не понял, – растерялся следователь.
– У него во рту что-то есть, похоже на листок бумаги, взгляните, кончик виден между зубов.
Он посмотрел так, точно я спятила или еще хуже – издеваюсь.
– Вы его видели раньше? – задал он вопрос с начальственным видом, я покачала головой и отошла в сторону, услышав, как он сказал: – Проверьте, что у него во рту.
Через минуту выяснилось: во рту у убитого действительно листок бумаги, свернутый вчетверо. Когда его развернули, смогли прочитать следующее: Л 24:19–20.
– Какой-то шифр? – Следователя, должно быть, потрясла моя прозорливость, и он вновь обратился ко мне в тайной надежде, что я с легкостью расшифрую надпись. Я с усмешкой ответила:
– Понятия не имею.
Волошин и Димка, которых уже отпустили с миром, сидели на скамейке возле остановки и оттуда наблюдали за происходящим.
Когда я к ним присоединилась, Димка спросил:
– Видела его когда-нибудь?
– Нет. У него во рту была записка. – Я назвала комбинацию цифр и букву.
Вадим хмуро уставился на Соколова, а тот пожал плечами.
Бергмана мы обнаружили в кабинете, здесь же была Лионелла, при нашем появлении удалилась, а я пожалела, что не могла услышать их разговор. Уверена, он касался нашей находки. Джокер
– Добропорядочные граждане обязаны оказывать помощь следствию, но полдня мы уже потеряли, между тем формула «время – деньги» сейчас актуальна как никогда. Девушка и Воин отправляются в больницу…
– Ты хочешь взяться за дело Лотмана? – удивилась я.
– Решение принято большинством голосов. Разве нет? – в свою очередь, удивился Бергман.
– Но… я думаю, сейчас куда важнее выяснить, чей труп подбросили под твои окна, и найти убийцу. Он оставил послание: Л 24:19–20. Если мы его расшифруем…
Бергман едва заметно поморщился.
– Думаю, речь идет о библейской книге Левит. Оригинальностью убийца не блещет…
– Дима, посмотри, что это значит, – попросила я.
Бергман, глядя на меня, развел руками.
– Выражение хорошо известно даже тем, кто Библии никогда не читал. «Око за око, зуб за зуб».
– Выходит, это чья-то месть?
– Давай предоставим полиции заниматься всем этим, – отмахнулся Максимильян, чем вызвал недоумение.
– Мы не будем искать убийцу? – решила уточнить я.
– У нас есть клиент? – вопросом на вопрос ответил он.
– Нет. Но…
– Если он вдруг появится, мы обязательно этим займемся. А пока я бы советовал тебе позавтракать и наконец-то отправиться в больницу.
Завтракала я в компании Вадима, он тоже решил подкрепиться, раз уж нам предстояло отправиться в больницу вдвоем. Воин жевал с праздным видом, встречаясь со мной взглядом, беспечно улыбался. Судя по всему, он не видел в ситуации ничего необычного. Я же пребывала в недоумении. Мало того, подозрительность в отношении Бергмана достигла прямо-таки небывалых высот.
– Ты понимаешь, что происходит? – не выдержала я. Вадим взглянул озадаченно.
– Ты об этом трупе?
– Разумеется, о трупе.
– И чего?
Я бы решила, что он издевается, однако взгляд, обращенный ко мне, был скорее озадаченным. И вовсе не поведением Бергмана, как выяснилось чуть позже.
– Дался он тебе, – проворчал Вадим, продолжив жевать. – Джокер прав, пусть менты разбираются.
– Человека убили под его окнами…
– Не передергивай. Убили его не здесь.
– Хорошо. Не здесь. Но это послание. Он сам об этом сказал. Так?
– Ну… – кивнул Воин без особой охоты.
– Послание адресовано Максимильяну. Но оно вроде бы его не интересует. По крайней мере он пытается убедить нас… Этому должна быть причина, – раздраженно закончила я.
– Угу, – буркнул Вадим. – Например, Джокер не хочет, чтобы мы лезли в его дела. Неужто непонятно?
Само собой, так оно и было. Удивляло отношение к этому Вадима.
– И тебе неинтересно? – помедлив немного, спросила я со вздохом.