Коллекционер пустоты
Шрифт:
Едва войдя в квартиру Михалыча, я понял, что жизнь здесь давно остановилась. Все квартиры, погрязшие в нищете, похожи друг на друга. Желтый, наводящий тоску свет хаотично понатыканных лампочек кое-как освещал пространство квартиры. Обилие выцветших охристых и коричневых цветов ужасало. Словно каждая вещь в квартире превратилась в мумию. Потерявшие свою уютную функцию ковры выглядели ужасающе грязными. Разбросанные повсюду пирамиды бессмысленно лежащих вещей добавляли редкие яркие пятна этой помойке, закованной в бетон. Ну и завершал образ особый, слегка приторный
Семен Михайлович жил один в трехкомнатной квартире. Мы не стали спрашивать, что случилось с его сыном. Вскрывать старые раны бессмысленно. Михалыч и сам это понимал, поэтому сразу повел нас в комнату сына.
– Выбирайте… Я на кухне, если че…
Храм, святилище культа прошлого, сакральное место, где стрелки часов давно перестали двигаться. На стенах висели выцветшие фрески со Шварценеггером и Сталлоне. В центре комнаты главенствовал идол культа, массивный черный телевизор «Горизонт». Его выпуклый, покрытый слоями пыли циклопический глаз внимательно уставился на незваных гостей. Он жаждал подношений. У его ног раскинулся главный жрец, увесистый видеомагнитофон марки «Goldstar». А на полу, в ящиках, на столе, всюду, где можно, лежали жертвоприношения. Десятки пыльных VHS-кассет. Это была картина из прошлого, которую можно сравнить, пожалуй, только с откопанными из пепла Помпеями. В центре города в старом потрескавшемся дряхлом доме находилась настоящая машина времени, которой не требовалось топлива, чтобы отвезти своих пассажиров в прошлое.
Среди почти сотни кассет нашлось несколько интересных. В основном это были старые выпуски мультиков. Четыре части приключений Человека-паука, убогое пиратское издание мультфильма про астродроидов из «Звездных войн» с припиской «Друиды» – переводчики обделались и перевели слово дроиды как друиды, – вероятнее всего, за этот раритет Повидло получит много денег. Хотя, судя по его загоревшимся глазам, эта вещь останется в его коллекции навсегда. Фильмы со Шварценеггером, Сталлоне и Жан-Клодом Ван Даммом в переводе Володарского также были взяты с собой.
Когда Михалыч назвал цену за два десятка старых VHS-кассет – всего тысячу рублей, Повидло хотел выдавить улыбку. Но на это у него не хватило сил. Он явно был расстроен и даже растроган. Лицо помрачнело, взгляд уперся в пол, словно искал на грязном коричневом линолеуме нужные слова. Михалыч за бесценок отдавал важную часть жизни своего покойного сына. Всего за одну сраную бумажку.
– Не-не-не, Михалыч, будем честными, это стоит больше. Вот тебе три косаря за всё. И ничего не говори. У твоего пацана был отменный вкус!
Михалыч взял деньги, уставился пустым взглядом в обшарпанную стену:
– Ага, был…
– Ну ладно, мы пошли, увидимся на развозке! Говорят, в следующем месяце увеличат ассортимент продукции…
– Я тоже об этом слышал…
Эта чертова эротическая версия Quake начала мне сниться в кошмарах. Первые месяцы после регистрации в ордене я старался каждые выходные наведываться на блошиные рынки. Самозабвенно прочесывал их. Искал в интернете форумы для фанатов определенных игр и жанров. Даже разузнал адреса блошиных рынков в областных городах и селах. Я прочесал восемь
Первый раз я попал в квартиру Повидло в конце 2006 года. Мы закрыли магазин, шли с работы. На улице стояла мерзкая погода. Конец декабря, а ни сантиметра снега. Морось покрыла все, от далекого серого купола неба до асфальта. Дождь косыми иглами противно колотил по физиономии. Возле входа в метро Сахаровский предложил:
– Может, по пивку?
– Как вариант…
– Давай ко мне.
– Ладно.
Желтая краска на старой пятиэтажке выцвела, и цвет дома напоминал содержимое памперса. Трехкомнатная квартирка на последнем этаже остро нуждалась в ремонте. Жил Повидло с мамой.
Это была высокая женщина лет пятидесяти. Впалые щеки, серые, словно выцветшие, глаза. Увидев меня, она чуть оживилась, на секунду показав далекий и уже исчезающий образ веселой и добродушной женщины. В отличие от квартиры Михалыча дома у Сахаровских было уютно. Да, они тоже жили довольно бедно, и квартира нуждалась в ремонте, но присутствие здесь заботливой хозяйки создавало совершенно другие ощущения. И запах. Наверное, именно так пахнет домашний уют. Мать Артема поприветствовала меня – мне показалось, она обрадовалась, что у ее сына все же есть невиртуальные друзья, – и ушла на кухню приготовить нам бутерброды.
Едва только я вошел в комнату Повидло, понял, что значит быть настоящим коллекционером. Такого безумного количества вещей, набитых в небольшом пространстве, я ни разу в жизни не видел. Старый сервант, металлические стеллажи, полки – все было заставлено и завалено вещами. Видеоигровые приставки в коробках и без, стопки книг, журналы с кодами и прохождениями старых игр, коробки с игрушками. Повидло жил на территории собственного склада. Маленькая односпальная кровать, телевизор и компьютер, стоявший в углу комнаты, были единственными предметами, намекавшими на то, что это помещение жилое.
Повидло принес тарелку с бутербродами и шесть бутылочек пива. Он заметил, как я ошалело изучаю его коллекцию.
– Это еще не всё. При таких объемах пришлось даже арендовать ячейку на складе…
– Впечатляет… Сколько же ты бабла на это угробил?
– Тебе лучше не знать! Вообще никому этого лучше не знать! Но оно стоило того. Я здесь словно подпитываюсь энергией жизни. Каждая вещь, каждый объект выделяет для меня флюиды положительных эмоций. Бывает, хочется глубоко вдохнуть этот запах. Словно в нем вся сила Вселенной…
Повидло показал мне прикрепленную к стене доску с яркими маленькими картинками. Судя по тому, как он на нее смотрел, можно было предположить, что это нечто вроде домашнего иконостаса. Подойдя ближе, я понял, что передо мной. Яркие сочные наклейки серии «Терминатор-2» смотрели на меня, передавая привет из прошлого. Это были родные наклейки из девяностых годов, когда в жвачках можно было найти не только «невообразимый вкус», но и что-то ценное для юного сердца. Мне даже показалось, что я на какую-то долю секунды уловил легкий аромат дешевого Bubble Gum. Но призрачный запах мигом улетучился.