Шрифт:
— Вам тут не представление, а ну-ка кыш!
— Ну, Сара, нам ведь тоже поглядеть охота, — орава неухоженных мальчишек толпилась у конюшен.
— Нечего тут глядеть!
— Не каждый день урода увидишь! А вдруг у нее пасть огонь пускает? — восторженно воскликнул один паренёк.
— Или на лапах когтищи! — боязливо поддержал второй.
— И шерсть, много шерсти! Лохматая, косматая дрянь! У-ва-а! — подобравшись сзади, всех испугала дылда-девочка.
Сара взмахом руки оборвала детские крики.
— Вон отсюда, быстро идите работать!
Примчалась грузная лошадь, подняла копытами пыль. Фырчала недовольно. Тяжело выдыхала через нос, махала резко своим куцым хвостом.
— Вишь, Сарочка, даже животина чувствует неладное, — вспотевшая и взволнованная кучерка без конца одергивала кафтан.
— Не говори глупостей.
Женщины сгрузили ящик на землю. Лошадь только тревожнее перебирала копытами. Детишки пуганно глядели поверх забора конюшен. Из ящика доносились гулкие стуки.
— Ох, нехорошо это…
Притащили лом. Стояли с веревкой на изготове.
— А вдруг нападет?
— Не гунди.
— Сара, а вдруг заразное это?
— А ну, взялись… Эх!
Лихим движением крышка отошла. Из ящика неловко вывалилась девочка. Совсем простая. Худая только и в пыли измазанная.
— И это весь урод? — расстроенно воскликнули из конюшен.
Девочка шмыгнула носом, и уселась поудобнее на земле. На нее и глядеть было не страшно. Жалостливо только. Накормить хотелось да отмыть. Кучерка даже неловко опустила веревку.
— Да… Ну, хватит глядеть. Баня затоплена? Отмоем это чудо. Вставай! — Сара жестко дернула девочку за плечо. Та упрямо поглядела и ощетинила хвост.
Все ошалело дернулись. Лошадь не сдержала ржания. Дети охнули. Хвост. У уродки был хвост. Определенно. Пушистый, длинный, забавный. По-собачьему он закручивался в колечко. А если приглядеться, в спутанных волосах явно проглядывались уши. Смотрелись как тряпичные заплатки. Забавные и нелепые. Пришитые неловко кем-то, как на игрушку.
Сара невозмутимо потянула плечо девочки, вынуждая подняться.
— Вымоем тебя. Сама будешь оттирать свои волосы да уши, поняла?
Девочка упрямо выдвинула нижнюю челюсть, насупилась. Отчаянно и храбро глядела дворецкой в глаза.
— А как вычистишь всю грязь, отужинаешь. Господин велел зажарить куропаток и подать с картошкой отварной.
Уродка силилась напустить невозмутимый вид, но хвост — предатель — весело размахивал из стороны в сторону.
— Не бойся, хозяин человек хороший. Обижать тебя не станет, главное, слушайся. Правила здесь соблюдать надо. Иначе накажут.
Девочка только фыркнула.
— А сейчас оденься и спускайся к ужину.
Ее привели в просторные покои, залитые вечерним светом. С высокими окнами, с деревянной резной мебелью, с богато
Вдруг резкий кашель. У окна стояла дылда. Та самая, из конюшни. Она вперила напряженный взгляд, не решаясь подойти и протянуть сарафан.
— Ты… Собака?
Уродка, вздернула нос, махнула упрямо еще влажным хвостом и уселась на перину своей тахты.
Первым делом сняла обувь, Сара насильно надела на нее в предбаннике красные кожаные туфли с заостренным носиком. Ноги совсем не привыкли к обувке. Слишком сжимала и давила. Потом девочка сбросила с плеч банный халат. Встряхнулась по-собачьи. Да постаралась так, чтобы на служанку попало побольше капель.
Дылда только сморщилась. Бросила на постель сарафан и так осталась стоять.
— У тебя мама с собакой… Это самое?
— Дура!
— Да я же без злобы какой. Так. Просто спросила.
Уродка вскочила. Огляделась пару раз, задумалась и села за стол. Схватила гребень и попыталась расчесаться.
— Не так, — поправила ее дылда. Хоть и со страхом, с сомнением, но подошла и помогла.
Спустилась девочка уже одна. Босая. В ночной рубашке с распахнутым поверх сарафане. Силилась держать голову как можно увереннее. Очень хотела не подать виду, что волнуется.
В столовой сидел хозяин. Он почтенно и медленно встал. Приветственно продемонстрировал руки, согласно этикету. Девочка так стушевалась, что была не в силах и взглянуть на мужчину. Со стороны, конечно, казалось, что она слишком самоуверенна и своенравна. Ну и пусть.
Сели за стол. Хозяин молчал, смотрел спокойно, проницательно. Девочка чувствовала на себе этот тяжелый взгляд. Но паниковать не давала себе права. Схватилась за еду и стала есть прямо руками.
Ела активно, быстро, жадно. Почти не жевала. А как стала икать, выпила весь кувшин кислого холодного сока залпом.
Сара стояла поодаль у стола, и глядела безумно. Все не по правилам. Все неправильно. Но подходить дворецкая не решалась: хозяин жестом руки, показывал, чтобы никто не вмешивался.
В момент, девочка подумала, что и к помещику бы в тарелку залезла, если бы не сидел он так далеко.
— Из города наймем учительницу, — спокойно и равнодушно произнес хозяин. Девочка остолбенела, обратилась вся во внимание.
— Никого в нашем городе не найти, кто урода бы стал учить, — вклинилась в разговор статная надменная женщина. Она стояла рядом с другой прислугой. И даже сама Сара перед ней казалась маленькой и робкой.
— Вызовем такую, которая станет.
— На сотни гектар нет даже того, кто бы мужчины стал обучать, — в голосе женщины слышалась сталь и пренебрежение даже к хозяину. Он проигнорировал, не ответил.