Коллекционер
Шрифт:
Перестань тараторить, приказала она себе. Никак не можешь говорить внятно.
Почему у нее такая маленькая кухня? Они сидят чуть ли не на головах друг у друга.
– Аш позаботится о Лайле.
– Лайла сама о себе позаботится, но да, я знаю, он попытается.
Она поспешно пригладила волосы. Представить страшно, в каком диком виде ее грива, после того как она несколько часов проворочалась в постели.
Лицо без косметики, спутанные волосы. Слава богу, что не включила верхний свет!
– Хочешь
– Часто бывает бессонница?
– Не очень. В основном стресс и невозможность успокоиться.
– Следует попробовать медитацию.
– А ты медитируешь?
– Нет. Не могу отключить мозги.
Рассмеявшись, она потянулась ко второй кружке.
– Я пару раз пробовала. Но мое «омммм» превращалось в «ох, мне все же надо было купить ту сказочную сумочку, которую я видела в «Барнис». Или «может, мне следовало рекламировать того художника не так, а этак». Или «ну зачем я съела лишний бисквитик»?
– А я начинаю думать о найме новых служащих или о визитах санитарной инспекции. И о бисквитиках.
Она закрыла чайник, чтобы чай настоялся.
– Сегодня я не могла успокоиться. Убийство, Фаберже и…
– И…
– Да еще бог знает что.
– Странно, а я думал об убийстве, Фаберже – и о тебе.
Она взглянула на него, но тут же отвела глаза, однако их взгляды успели встретиться, и в животе у нее затрепетало.
– Что ж, учитывая обстоятельства…
– Я столько думал о тебе…
Он провел пальцем от ее плеча до локтя – старая привычка, она хорошо ее помнила.
– Все гадал, как ты. Что, если бы мы сделали не то, а это? Что, если бы я сказал не то, а это? Спросил бы не то, а это?
– Ага… я тоже. Хочешь меду? Я пью просто чай, но у меня есть мед, если…
– Нет, меду я не хочу. А ты когда-нибудь спрашивала себя, почему мы не смогли сохранить наш брак от разрушения? Почему оба наделали глупостей, вместо того чтобы постараться понять, как все исправить?
– Мы предпочитали злиться один на другого, ведь это куда проще, чем задуматься о себе и поискать собственную вину… Но мы были совсем еще дети, Люк!
Он взял ее руку, повернул к себе, взял другую. Обнял ее так, что их лица сблизились почти вплотную.
– Мы больше не дети.
Его руки, такие сильные, согрели ее кожу сквозь тонкий шелк халата. Он не сводил с нее глаз. И все мысли, воспоминания, чувства – хлынули через границу, именуемую обычно здравым смыслом.
– Да, – прошептала она. – Не дети.
Больше ничто ее не держало. Она упала к нему в его объятия – взять то, чего так хотела.
А позже, когда чай остывал на стойке, она, прижавшись к нему, заснула, как младенец.
15
Осознавая
И там, все в той же его рубашке, вновь с головой погрузилась в роман-фэнтези – в среднюю школу и войну оборотней. Аш вернулся спустя два часа, так что ей удалось продвинуться в повествовании.
Заслышав его шаги, она сохранила текст, подняла глаза и улыбнулась.
– Доброе утро.
– Привет. Что поделываешь?
– Пишу. Мне нужно срочно входить в график, а ты пришел как раз вовремя. Хорошее место в тексте, чтобы остановиться.
– Так почему же ты плачешь?
– О…
Она смахнула слезы.
– Я только что убила хорошего персонажа. Это нужно было сделать, но мне как-то не по себе. Я буду тосковать по нему.
– По человеку или по оборотню?
Она вытащила бумажный носовой платок из пачечки, которую всегда держала возле компьютера.
– Оборотни – это люди, если не считать трех ночей в месяц, по крайней мере, в моей истории. Но это был оборотень, и главная героиня будет вне себя от горя.
– Мои соболезнования. Хочешь еще кофе?
– Нет, спасибо. Я уже выпила две чашки. Подумала, что, если устроюсь здесь, не буду попадаться тебе под ноги, – продолжала она, когда он подставил чашку под кофемашину. – Мне нужно быть на новой работе только днем, и не хочется ехать к Джули. Не уверена, что я там найду.
– Надеюсь, у тебя все хорошо?
– А у тебя что-то не так?
– Все не так, пока не выпьешь кофе.
Он глотнул черного напитка.
– Если хочешь, я могу приготовить яичницу.
Она взглянула на него: волосы растрепаны, щетина снова вылезла. Вокруг глаз морщинки.
– Яичница – одно из немногих блюд, которые я готовлю действительно хорошо. Меняю это на место, где можно было бы переждать до двух.
– Продано.
Он подошел к холодильнику, отыскал картонку с яйцами.
– Садись и пей кофе, а я пока выполню свою часть сделки.
Он не сел – и наблюдал, как она идет к холодильнику и, порывшись там, достает масло и сыр. Продолжая пить кофе, он оперся о стойку, пока она искала в шкафах сковороду, маленькую миску, венчик, о котором он напрочь забыл.
– Ты хорошо выглядишь утром, – довольно заметил он.
– А! Кофе делает свое дело.
Она с улыбкой оглянулась, свежая и жизнерадостная, как весенний тюльпан.
– Я по утрам и чувствую себя хорошо, как правило. По утрам жизнь начинается заново.
– Скажи, есть ли способ отказаться от этой работы? Останься здесь, пока, говоря о яйцах, мы будем иметь в виду исключительно яичницу и омлет.