Коллекционер
Шрифт:
Рубашка действительно закрыла ее попу и верхнюю часть бедер, а также руки. Она старательно застегнула ее и закатала рукава.
Он подумал, что нарисует ее и такой. Мягкой, расслабленной после секса, с тяжелыми веками и в мужской рубашке.
– Ну, вот.
Она одернула подол.
– Теперь у тебя есть, что снять с меня после ужина.
– Поскольку ты изложила это подобным образом… правила есть правила.
Он схватил спортивные брюки и майку.
Они спустились по лестнице вниз.
– Ты ненадолго
– Может быть, позволить себе мысленно уйти куда-то далеко – это поможет нам сообразить, что делать дальше.
Она сунула нос в пакет с едой.
– Боже, все еще хорошо пахнет!
Он провел рукой по ее волосам.
– Имей я возможность вернуться назад, ни за что не впутал бы тебя в это. Я бы по-прежнему хотел, чтобы ты была здесь, но не впутал бы тебя во все это.
– Я уже впуталась, и я уже здесь.
Она подняла пакет и протянула ему.
– Поэтому давай есть. И возможно, сумеем понять, что делать дальше.
У него были кое-какие мысли на этот счет. Он попытался изложить их, пока они грели еду и устраивались в уголке, где он обычно обедал.
– Ты был прав, – признала она, откусив первый кусочек. – Это вкусно. Итак… что у тебя на уме? У тебя такой вид, словно ты напряженно думаешь. Решаешь, что писать и как? Взгляд сосредоточенный, яростно-пристальный, как перед нападением…
– У меня такие взгляды?
– Совершенно верно, и сам увидишь, когда будешь писать автопортрет. О чем ты думаешь?
– Если копы найдут горячую азиатскую девушку, это будет большим достижением.
– Но ты так не думаешь, и я тоже. Заметь, ее не волновали камеры наблюдения. Так что либо ей все равно, найдут ее или нет, либо она отсутствует во всех системах идентификации.
– Да, она не казалась особенно встревоженной, что полиция начнет искать ее или подозревать в многочисленных убийствах.
– Возможно, на ее совести куча трупов, не считаешь? Господи, как странно – есть цыпленка под пармезаном и рассуждать о многочисленных убийствах.
– Можно и не рассуждать.
– Однако нужно.
Она поддела пасту на вилку.
– Приходится рассуждать, и даже если это странно, все же не становится менее необходимым. Я думала, что могу использовать это для сюжета, немного изменив, конечно. Но ничего не получается. Это реальность, и приходится иметь дело только с реальностью. Итак: возможно, она убивала раньше.
Аш вспомнил аккуратную черную дырочку между бровями убитого.
– Да. Думаю, в этом она не новичок. И если ты права, у ее босса должны быть глубокие карманы. Он не нанял бы любителей.
– Если он нанял ее, чтобы забрать яйцо у Оливера, то она не выполнила задания.
– Совершенно верно.
Лайла махнула вилкой в его сторону:
– Ты придумываешь способ поймать ее на яйцо как на приманку. Если она не принесет
– Если он хочет именно яйцо – а что еще? – у нее не так много вариантов. Не знаю, что мог сказать ей Винни под пытками. Полагаю, учитывая, каким он был, вряд ли он что-то сказал. Но если и сказал, то он знал только, что я спрячу его в доме отца. Но не где именно.
– Даже если она узнает, что яйцо там, все равно окажется в затруднении. Это очень большое поместье. И если она сумеет каким-то образом войти…
– Большое «если». Учитывая охрану. Но даже если она достаточно умна, чтобы наняться туда служанкой или выпросить приглашение, она все равно не знает, откуда начать поиски. Я положил его…
– Не говори мне!
Она инстинктивно зажала уши:
– Что, если…
– Что, если что-то пойдет не так и она доберется до тебя? В этом случае скажешь, что херувим и колесница – в маленьком сейфе в офисе конюшни. Там сейчас нет лошадей, и офис не используется. Код из пяти цифр. Три один восемь девять ноль. Это день рождения Оливера. Число, месяц, год. Если бы я сказал Винни, возможно, он был бы жив.
– Нет.
Она коснулась его руки.
– Они с самого начала намеревались его убить. Если бы они оставили его в живых, он рассказал бы тебе. Рассказал бы полиции. Я думаю, искренне считаю, что даже если бы ты дал ему яйцо, они все равно бы его убили.
– Знаю.
Он разломил хлебную палочку. Больше из желания что-то уничтожить, чем по необходимости. Но все же протянул половину Лайле.
– С этим трудно смириться. Но ты должна знать, где оно.
– Чтобы иметь возможность поторговаться или забрать его, если она доберется до тебя?
– Будем надеяться – ни то ни другое. Оно было у Оливера. Должно быть, он отказался от сделки или изменил условия, решив получить больше. Ему в голову не приходило, что его могут за это убить. Убить его даму. А он мог использовать ее в качестве контакта.
– Оптимист, – тихо заметила Лайла. – Оптимист всегда верит в лучшее. Не в худшее.
– Он бы поверил в лучшее. Правда, нужно отдать ему должное, он принял меры, отослав мне ключ. Но он считал, что убедит их платить, возможно, пообещал найти и другие, особенно интересные вещи.
– Какая дурацкая игра!
– Он и был глупцом.
Аш уставился в бокал.
– Я смог бы сыграть вариацию этой игры.
– Какую?
– У Оливера наверняка был способ связаться с этой женщиной или ее боссом. А может быть, он просто знал человека, умевшего с ними связаться. Нужно понять, каким образом. А потом написать им и предложить новую сделку.