Коллекция «Этнофана» 2011 - 2013
Шрифт:
Сергей стоял на улице около забора. В одной руке у него была наполовину пустая бутылка «Джек Дэниэлс», а другая сжимала сотовый телефон, не переставая набирать один и тот же номер после каждого отбоя, сопровождавшего длительное молчание на «другом конце провода». Подъехала черная «Тойота-Камри». Из водительской двери вышел человек высокого роста, тоже весь в черном. Дворовые фонари хоть и светили исправно, рассмотреть лицо гостя все равно было проблематично. Хозяин дома сделал очередной глоток спиртного и сказал:
— Я сейчас все объясню…
Человек в черном одним рывком оказался около него и прижал
— У тебя пятнадцать секунд.
— Предмет пропал, я думаю, мой сын его взял. Я уже пробил местонахождение его мобильника и пытаюсь ему дозвониться… — торопливо захрипел Сергей. — Умоляю, не убивайте…
— Если в течение двадцати минут Вещь не будет у меня, твои молитвы перестанут действовать. Садись в машину.
— Так, пройтись что ли еще одну остановку? Супермаркет вроде должен быть круглосуточным… Ох уж эти девушки, вечно мозги клинят после них — уже минут десять иду, а обойму так и не зарядил обратно.
Достал из кармана магазин и горсть патронов. Начал методично защелкивать их в обойму:
— Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь… Семь! Но должно быть восемь! Неужели не все подобрали? Или это я недозарядил после стрельб? Точно! Мне ж тогда Рома позвонил, когда я боекомплект обновлял. Вот так вот будешь в боевой ситуации считать каждый патрон и не досчитаешься в самый нужный момент. Главное, что хоть сейчас заметил. Ну ничего, семь — счастливое число.
Восстановил целостность пистолета, проверил затвор и отправил его в кобуру. И тут что-то произошло. Вернее почувствовалось. Непреодолимое желание куда-то убежать, спрятаться, сбросить с себя невидимые клешни уничтожающего страха, пожирающего тебя и усиливающегося от того, что сама угроза еще неизвестна, невидима. Но ощущается. Всем телом, каждой его клеткой. И через секунду это чувство исчезло, как будто его и не было. Я остановился, потряс головой, часто поморгал.
— Похоже мне нужно хорошенько выспаться. Но сначала все-таки наведаюсь в магазин за чем-нибудь вкусненьким.
Пошел дальше. До супермаркета оставалось метров триста, пересекаемые одним из многочисленных переулков проспекта. Как раз на это перекрестке остановилась какая-то иномарка, «мазда» что ли. Из машины вышли четверо: два паренька среднего роста и не особо атлетического телосложения, один, напротив, под два метра в макушке и с фигурой, напоминающей шкаф. И еще один… дрыщ… с рыжими волосами и в розовой футболке, сейчас от чего-то полностью вымокшей.
Я остановился. Гоп-компания обступила меня полукругом. О том, что у них не особо дружеские намерения, мне подсказали две биты, потрескивающий электрошокер и револьвер, зажатый в руке давешнего знакомого. Он выступил вперед.
— Какие люди! И куда ж мы направляемся в такой поздний час?…
— Вы, судя по всему, скучаете, вот и ищете общения на ночных улицах.
Лицо рыжего сразу же переменилось: ехидная улыбка испарилась, уступив место злобному оскалу… К слову сказать, с его внешностью он не вязался — тот же чмошноватый внешний вид, несуразные черты лица, рыжие волосы, расширившиеся зрачки… с радужками разного цвета.
«Разноцветные глаза? Ведь в прошлую нашу встречу они были одинаковыми…
— Ты, я смотрю, всегда такой дерзкий. Но наверно не слышал поговорку «от толпы и льву бывает плохо».
— Умирать всегда веселее в компании врагов.
Я было дернул рукой по направлению в своему оружию, но Саша в этот раз оказался резвее.
— Э не, дорогой. Сейчас ты своей пушкой не воспользуешься.
Мне в грудь смотрел кольт.
— Что, нравится, а? Сейчас будет еще веселее! Парни, окружайте его.
Его друзья стали захватывать меня в кольцо, сопровождая это действо идиотскими ухмылками, мол «сейчас получишь». А сам наркоман сунул левую руку в карман джинсов, достав из него какую-то вещицу. В свете фонаря что-то блеснуло серебристым оттенком. Он сжал это что-то в кулаке… В следующую секунду время как будто замедлилось. Я в мельчайших деталях видел его лицо, его «оскал», который начал стремительно таять, преобразуясь в гримасу ужаса. Как будто сейчас ему грозила смерть, а не мне. Техника Техникой, но одной рукопашкой против пуль особо не выстоишь, к тому же и Экипировку не одел сегодня. На лбу у него выступили крупные капли пота, руки обмякли, начали трястись от мелкого озноба, ноги пошатнулись.
«Шкаф» уже зашел за спину, с боков приблизились «биты». Но тут об землю ударилась рукоять револьвера, а его владелец упал на задницу и стал отползать спиной вперед. А на лице его по-прежнему царствовал страх.
Друзья рыжего, увидев эту картину, застопорились, непонимающе глядя на своего предводителя.
— Бейте его! — срывающимся голосом взвизгнул дрыщ.
Этот вскрик, видимо, дался ему нелегко, потому что теперь он повалился на спину.
«Доблестные рыцари» замешкались еще на секунду. Но этой секунды мне хватило. Я рванулся назад, ударяя «шкафа» в солнечное сплетение локтем и беря в захват руку с шокером. Вывернув её под не совсем естественным углом, добавил разряд в шею. И в следующий момент еле увернулся от удара битой. Я то увернулся, а вот обладатель второй деревяшки схватил ее… Схватил аккурат своим лицом… После оглушительного крика человека, лишившегося губ, нескольких зубов и носа, я остался один на один с незадачливым фехтовальщиком.
Ну, один на один — это если не считать рыжего, барахтающегося поблизости на земле. Паренек смотрел на меня с испугом. Смотрел недолго, потому что все-таки решил попытать удачу и кинулся на меня, замахнувшись окровавленной битой. Против подобных атак в Технике есть очень эффективный прием — практически в последний момент отныриваешь чуть в сторону от движения противника, уходя от атаки, и вырубаешь его ударом в затылок. Секунда-две, и четвертый из нападавших оказался в одной плоскости со своими товарищами.
Развернувшись, я направился в сторону Саши. Он попытался встать на ноги, но не успел, потому что получил ощутимый удар ногой в печень. хрупкое тельце слегка взметнулось в воздух, раскинув в стороны руки… Из левой вылетел какой-то предмет, сверкнувший в свете уличного фонаря серебряной молнией. Рыжий скорчился на земле, хрипя и всхлипывая.
«Лежачих не бьют. Лежачих добивают». Пронеслось в голове жестокое правило войн древности…
Удар пяткой в подбородок разорвал на некоторое время связь сознания Александра Сергеевича с реальностью. И вокруг стало как-то тихо, даже перестал выть парень, получивший битой по зубам: видимо, потерял сознание от боли.