Коллекция Кледермана
Шрифт:
Альдо проводил нотариуса до входной двери, которую перед ним церемонно распахнул Грубер, и посмотрел, как мэтр сел в машину. Потом он обратился к старому мажордому с просьбой приготовить ему комнату. Мрачное лицо старого слуги мгновенно прояснилось:
– Господин князь остается у нас?
– Разве это не естественно, Грубер?
– Конечно, конечно! Но пусть простит меня господин князь: я не смел даже надеяться на это! С тех пор, как мы потеряли господина, в этом доме все идет не так! Теперь господин Гриндель отдает приказания, так как мадемуазель
Обычный раболепный вид Грубера таял на глазах, стало заметно, насколько сильным было его отчаяние, на которое его никто не счел бы способным… Слезы были совсем близко…
– Мы сделаем так, чтобы все вернулось на свои места! Для начала, если появится доктор Моргенталь, то знайте: вход для него закрыт. Кроме того, я намерен попросить господина Гринделя вернуться в его квартиру. Помимо меня вам может отдавать приказания только госпожа графиня фон Адлерштайн… Во всяком случае в те дни, которые она проведет здесь. Она желает вернуться в Вену и увезти с собой княгиню, чтобы она была рядом с детьми… Да, кстати, какой врач лечил моего тестя?
– Профессор Цендер, ваша светлость, но я не знаю, вернулся ли он из Соединенных Штатов. Его пригласили в Филадельфию на конгресс по восстановительной хирургии. Он светило в этой области…
– Я знаю. Где он живет?
– В очень красивом старинном доме в старом городе, который…
– Позвоните и узнайте, вернулся ли профессор, и если да, то попросите его… уделить мне несколько минут…
Из одной из парадных гостиных появился Гриндель со словами:
– А, Грубер! Я вас искал, – сказал он, словно не замечая присутствия Морозини. Но тот не дал ему возможности продолжить.
– Идите, Грубер! Я займусь драгоценным кузеном!
– Ах, вы еще здесь? Я предполагал, что вы уехали…
– Нет уж, дудки! А вот вы немедленно уйдете отсюда. Возвращайтесь к себе! У вас нет причин оставаться здесь!
– Я здесь для того, чтобы защищать Лизу! Без меня…
– Она бы чувствовала себя несколько одиноко? Только она больше не одна! И защищать ее буду я.
Крупное лицо кузена Гаспара расплылось в улыбке, обнажившей великолепные зубы, но не достигшей глаз цвета шифера:
– Сколько раз она говорила вам, что вы ей не нужны? Вы глухой или тупой? Лиза у себя дома!
– А так как она все еще моя жена, пока не доказано обратное, я тоже у себя дома! Мэтр Хиршберг объяснил мне это всего пять минут назад. И вас я видеть не хочу. Впрочем, в этом я не одинок! Бабушка целиком и полностью разделяет мою точку зрения…
– Аристократы всегда поддерживают друг друга, это атавизм! – ухмыльнулся Гриндель. – И я не вижу причины, по которой мне бы могли отказать от дома кузины!
– Вам никто не отказывает от дома! Вы можете навещать ее, когда вам будет угодно. Я, со своей стороны, не вижу причины, по которой вы должны жить здесь…
– Что ж, а я ее вижу, и она весьма значительная! Я моложе вас и сильнее… Вы сильно сдали, мой опереточный князь! Так что закройте вашу августейшую пасть, иначе…
Увидев, как сузились
Удовлетворив желание, которое не давало ему покоя несколько недель, Альдо расхохотался:
– Вам следовало бы перечитать Библию, кузен, и поразмышлять над историей Давида и Голиафа!
Потом Морозини обратился к вернувшемуся Груберу:
– Прошу вас проследить за тем, чтобы лакей помог господину Гринделю захватить его зубную щетку и надеть теплую шапку: вечер нынче прохладный! После этого ему следует пожелать спокойной ночи и заверить, что, если он завтра придет с визитом к кузине, его примут должным образом!
Когда Грубер увидел, что двое лакеев, уносивших Гринделя, исчезли на верхней площадке лестницы, он смог передать свое сообщение:
– Профессор вернулся сегодня. Если господина князя это устроит, он готов принять его немедленно. Мне предупредить шофера?
– Скажите, чтобы он отвез господина Гринделя. А мне вызовите такси… И я попрошу его подождать, пока я буду говорить с профессором, потом он отвезет меня в гостиницу – я тоже должен взять свою зубную щетку! – и доставит меня сюда!
Адальбер уже в который раз посмотрел на свои часы, что вывело из себя План-Крепен:
– Ради всего святого! Если вы будете постоянно проверять, который час, время не побежит быстрее!
– Уже почти семь часов! Завещание должны были вскрыть в три часа. Процедура не может длиться так долго!
– По-разному случается! – успокоила его госпожа де Соммьер. Ее голос звучал мечтательно. – Иногда присутствующие начинают вырывать завещание друг у друга под скептическим взглядом нотариуса. Я такое видела. Нужно время, чтобы собрать обрывки.
– После убийства меня бы удивил такой спектакль! Что же касается вас, Мари-Анжелин, то попрошу вас перестать барабанить по ручке вашего кресла! Вы даже не представляете, как это раздражает!
Но старая дева уже вскочила с пресловутого кресла и торопливо пошла к двери, в которую кто-то постучал:
– Вот и он!
Она едва успела открыть. Альдо явно стоял за дверью и ворвался в комнату, словно ветер:
– Вы все здесь! Тем лучше, я тороплюсь. Прошу прощения за то, что заставил вас всех ждать, но после того, как мы с вами расстались, столько всего произошло…