Коллекция Кледермана
Шрифт:
– Я его кузен. Вернее, муж его кузины, князь Морозини.
Вы можете жить в шикарном квартале, где благородных фамилий не меньше, чем фиалок весной, но все же существуют имена, производящие более сильное впечатление! Карие глаза консьержки – впрочем, совсем не злые – расширились, пока она рассматривала уверенного в себе и элегантного мужчину, чьи светлые глаза и небрежная улыбка обладали неотразимым очарованием.
– Если я могу быть вам полезной… – консьержка явно выбирала подходящее обращение и наконец решилась, – ваше высочество!
– Сударя
– Но… я не знаю, когда я снова его увижу! У него неприятности?
– Пожалуй, да! Полиция должна прийти к нему с обыском.
Приложив обе руки ко рту, консьержка едва удержала вырвавшийся крик:
– Полиция! Боже мой… Что он сделал? Войдите же, прошу вас! Нельзя говорить о таких серьезных вещах на сквозняке!
Госпожа Браншю посторонилась, пропуская Морозини, и он окончательно заслужил ее расположение, благоразумно надев фетровые шлепанцы, чтобы пройти по безупречно натертому паркету. Консьержка предложила ему стул, Альдо, поколебавшись, сел.
– Благодарю вас, сударыня… Но времени у меня совсем мало!
– Вы можете мне сказать, что нужно полиции от господина Гринделя? Он такой порядочный человек!
– О, я не думаю, что все настолько серьезно! Честно говоря, я уверен, что это всего лишь недоразумение. Его обвинили в том, что он прячет украденные драгоценности.
– Украденные драгоценности? У него? Такого честного человека? Банкира?
Альдо мог бы ей возразить, что одно не предполагает другого, но такого рода рассуждения были бы неуместны.
– Вы понимаете, почему я должен обязательно его предупредить?
– Разумеется!
Госпожа Браншю явно колебалась, и Альдо нажал чуть сильнее:
– Я вспомнил, что однажды он сказал мне следующее. Когда он отсутствует, вы знаете, как с ним связаться, потому что он доверяет вам, жене полицейского. Но так как обыск завтра будет проводить уголовная полиция, я понимаю, в какое положение я вас ставлю! А мне бы этого не хотелось…
Консьержка по-прежнему молчала, тогда Морозини заговорил снова:
– Естественно, если он далеко, в Цюрихе, например… Но я в это не верю, потому что звонил ему туда, после того, как на мои звонки в эту квартиру никто не ответил. В банке его тоже нет… Но мне нужно выяснить, где он находится, чтобы ввести его в курс дела. Поэтому я подумал…
Продолжая говорить, Альдо достаточно медленно доставал бумажник, чтобы вынуть из него заранее запечатанный конверт с наклеенной маркой. Ему удалось заметить, как в глазах госпожи Браншю вспыхнули искорки интереса. Положив бумажник на стол, Альдо протянул женщине конверт – там был листок бумаги с парой слов, – продолжал:
– … что вы, возможно, согласитесь передать ему это письмо, чтобы он хотя бы
Одновременно с этими словами Морозини вытащил из черного бумажника со своим гербом уголок банкноты, цвет которой зажег новые искорки в глазах консьержки. Она отреагировала именно так, как и ожидал Альдо. Она оттолкнула конверт.
– Оно не дойдет вовремя! Лучше будет попросить кого-нибудь опустить его в почтовый ящик господина Гринделя… Или сделайте это сами! Для господина Гринделя очень важно, чтобы в курсе была только я…
– А… ваш муж?
На лице консьержки появилось выражение, похожее на ужас.
– О, ни в коем случае! Иначе у меня были бы неприятности. Мой муж ненавидит бедного господина Гаспара! Как будто для этого есть причина! Такой милый человек! Красивый мужчина к тому же! Поэтому, когда я ему оказываю мелкие услуги, то это касается только меня, Альфреда я в это не впутываю. Он и без того недоволен, что я веду хозяйство у господина Гаспара…
– Смотрите-ка! Отчего же?
– Альфред говорит, что не понимает, почему господин Гаспар не наймет лакея или горничную, ведь он для этого достаточно богат.
– Возможно, ваш муж не так уж и не прав?
– Возможно, но надо же понимать! У господина Гаспара не так много ценных вещей, как у леди Лиассуры или у генерала, но у него есть важные бумаги, которые могли бы заинтересовать его конкурентов.
– Они у него есть?
– О да! Бедняжка! Он же работает в банке, вы знаете? Поэтому ему нужен верный человек.
– Это естественно! – согласился с ней Альдо, который едва не рассмеялся, когда консьержка пожалела Гринделя потому, что тот банкир. Потом он добавил: – Он хотя бы делает вам подарки?
– Конечно же! Иногда он приносит мне цветы или конфеты! Грешна, я так их люблю!
– Ему следовало сказать мне об этом, я бы вам принес шоколад… Но думаю, что этот скромный знак благодарности позволит вам его купить.
Соблазнительная купюра выпорхнула из бумажника. После этого Альдо взял конверт и бросил взгляд на часы:
– Уже поздно, и если бы вы были так любезны написать адрес…
С этими словами он протянул ей свою авторучку, которую консьержка приняла с реверансом:
– Я мало училась и пишу очень плохо…
– Пустяки. Лучше, если почерк будет ваш! Я к вам никогда не приходил, и вы меня не видели.
Госпожа Браншю подняла глаза к потолку, чтобы лучше вспомнить, и начала усердно писать.
– Вот! Господин Рольф Шурр, – она произнесла фамилию по буквам, – «Белый вереск»… Авеню Бель-Габриель в Ножане. Вот только я не помню номер, то ли 60 или 94… Это старый слуга его отца, который знал господина Гаспара еще ребенком и любит его как собственного сына. Этот господин поздно женился на француженке, которая умерла и оставила ему маленькое наследство. Ах! Я чуть не забыла! Рядом с фамилией надо написать две большие буквы ДГ. Это значит «для Гринделя»!