Коллекция неловкостей

Сойфер Дарья

Я собираюсь за эту неделю купить тебе все необходимое. Привезу через пару недель. Я надеюсь, ты не поправилась за эти полгода? Сколько раз тебе говорила и буду говорить — никакого мучного! И сладкого! У тебя и так почти 50 размер. А мужчины любят изящных девушек.

Я надеюсь, ты выкинешь из головы весь этот бред, и чтобы больше я ничего подобного про Эндрю не слышала!

Мама.

Рада покачала головой и вздохнула. Спорить было бесполезно. Она нажала «ответить» и напечатала:

Мама!

Я тебя умоляю, не надо мне ничего накупать.

Что касается Эндрю — как знаешь. Его пристрастия мне глубоко параллельны. Делай, что тебе вздумается, все равно жизнь показывает, что из твоих матримониальных проектов ничего не выходит.

Может, лучше Денису невесту поищешь? У него и фигура красивее, и пастельные тона ему идут. А я уж тут сама найду себе какого-нибудь кривого-хромого. В конце концов, кто же еще может позариться на почти 50 размер?!

Рада захлопнула крышку ноутбука и взялась за телефон. Ее ждал разговор с тетей Олей. Как и любая деловая женщина, Ольга Юрьевна, сестра отца Рады, ответила после первого же гудка.

— Тетя Оль, привет, это Рада.

— Да, здравствуй, Тома уже звонила мне по поводу твоей работы.

— Ну как, найдется что-нибудь?

— Найдется что-нибудь всегда. Вопрос в том, готова ли ты взяться.

— Теть Оль, все, что угодно.

— Рада, учти, ты уже делала мне небольшие тексты, но крупную работу я тебе пока не давала. Разумеется, я опубликую твое имя как переводчика и закрою глаза на то, что у тебя нет диплома, в конце концов, ты у меня без пяти минут филолог. Но я буду драть с тебя три шкуры.

— Я готова.

— Нет, послушай. У тебя есть месяц. Через месяц текст должен лежать у меня на столе, и никаких глупых ошибок. Издательство небольшое, и люди быстро поймут, кому я дала перевод. Ситуация щекотливая, поэтому придраться должно быть не к чему. Или я вычту из зарплаты.

— Хорошо.

— Рад, ты не думай, я в тебе уверена, ты раньше делала очень хорошие тексты. Просто это не работа по блату, а настоящий перевод. И мне надо, чтобы ты выложилась.

— Теть Оль, я не подведу, честно. Даже раньше сделаю.

— Раньше не надо, главное — качественно. Ну, и позже тоже не надо.

— Хорошо. А что за текст?

— Текст так себе. Любовный романчик, самый бульварный, обычное американское чтиво. То, что идет у нас в серии «Прекрасная леди». Бурда редкостная, псевдоисторический роман, предупреждаю сразу. Он — прекрасный граф, она — скромная служанка-сирота, у них дикая страсть и тому подобное. Классика жанра. Но в этом и плюс — никаких сложных структур. Думаю, ты обойдешься почти без словаря. Сделай из этого удобоваримый русский текст. Я вышлю тебе оригинал по электронке. Берешься?

— Берусь.

— Молодец. Теперь об оплате. Для начала за этот роман плачу тебе тридцать тысяч. Понравится — будем разговаривать дальше. Устраивает?

— Вполне. Спасибо, теть Оль, я все сделаю, как надо.

— Я не сомневаюсь. Ты у меня умничка. В университет ходишь?

— А то.

— Вот и ладненько. Рад, у меня дела, текст скину чуть позже. Целую.

Если что — звони.

— Хорошо, спасибо, теть Оль. Пока.

Рада с облегчением вздохнула. Теперь точно можно себе позволить поездку. Говорят же, что в Египте все дешево. Она написала Тине сообщение и, получив в ответ «Ура!!!» и смайлик, решила разложить обновки.

Из шуршащих фирменных пакетиков она достала нежное кружево и втянула носом запах новой ткани. От этого запаха быстрее колотилось сердце, и немного дрожали руки.

Рада закрыла глаза и прижала покупки к груди. Как хорошо! Она станет новой женщиной, прекрасной соблазнительницей. И жизнь повернется в другое русло, она будет легкомысленной и изящной, будет бегать на свидания, а мужчины упадут к ее ногам.

Из кухни послышался крик Дениса.

— Раааад! Ты пиццу будешь!

— Буду! — сердито прокричала Рада.

Ну что за народ, эти старшие братья! Сбил все настроение. Рада разложила на диване полупрозрачный черный кружевной комплект и еще бордовый, расшитый тропическими цветами. Ткань была просто восхитительная, нежная, тонкая, самая лучшая. Такого у Рады не было никогда. Она достала последний сверток. Развернула и подошла к зеркалу, приложить к себе. Это была маленькая сорочка, а, может, пеньюар. В терминологии она не разбиралась. Молочно-белый атлас с алой вышивкой по краю. Словно капельки крови. Около декольте были вышиты причудливые цветы-узоры, а на бедре — высокий разрез, увенчанный маленьким кокетливым красным бантиком. Рада улыбнулась. Это пахло роскошью и грехом, не иначе. Она взглянула на себя. А что, очень даже ничего. Прикрыла глаза и представила: вот она выходит из пенной ванны, надевает пеньюар, капелька духов за ушами, волосы чуть влажные, бокал вина, виноград, свечи и Романов. Он определенно восхищен, глаза горят, а Рада кокетливо так улыбается и…

— Тебе с грибами или… — дверь в комнату открылась, и Антон, опешив, замолчал.

Рада покраснела и убрала сорочку за спину. Еще хорошо, что она так приложила, не стала мерить.

— Это что вообще такое? — спросил Антон.

— Тебе какое дело! — взвилась Рада, справившись с испугом и смущением. — Стучаться надо. Какого черта ты сюда пришел?

— Спросить про пиццу, мы с Денисом…. Он же кричал тебе! Я откуда знал, чем ты здесь занимаешься?

— Я не маленькая девочка, в конце концов. И у меня может быть своя личная жизнь, так что…

— Ах, личная жизнь. Ясно. Значит это все не просто так, да? Значит вот это, — Антон провел рукой по воздуху, изображая пеньюар, — имеет свою четкую цель.

— А если и так? — Рада прищурилась. — Тебе-то что с этого?

— И кто он? Кому ты собралась себя вот так бесстыдно предлагать?

— Бесстыдно?! Значит, твоя Лидочка может носить что угодно и как угодно, а я мне прикажешь подыхать синим чулком? Или ждать, что какой-нибудь мужчина будет в восторге от моей пижамы?

Тоха молчал, только красные уши и перекатывающиеся желваки выдавали его недовольство.