Коллекция
Шрифт:
— У вас протекает радиатор, — просто сказал он.
— Ты можешь это починить? — спросил я.
Он закрыл капот и посмотрел на меня, вытаскивая тряпку из кармана, чтобы вытереть руки.
— Я могу либо починить его для вас, либо заменить радиатор. У меня много деталей на заднем дворе.
— Что из этого дешевле? — спросил я.
— Починка. Это только на время, но, по крайней мере, должно хватить на несколько месяцев.
— Прекрасно, — сказал я. — Чини.
Он сказал, что это займет пару часов. Поскольку мне предстояло убить полдня, я пошел прогуляться
Я решил исследовать городской универмаг.
Я просматривал поздравительные открытки, раздумывая, предупредить ли мне Кэти о своем приезде или просто заскочить без приглашения, когда раздался выстрел. Я повернулся к входу и увидел, что в универмаг ворвалась и рассредоточилась банда террористов, похожих на коммандос. Я упал на землю.
Пулеметная очередь уничтожила светильники, и магазин погрузился в полумрак. Одна женщина закричала и была застрелена.
— Оставайтесь на месте, не двигайтесь, и все будет в порядке! — объявил главарь террористов. Он подошел к ближайшей ко мне кассе, и я увидел, что он натянул на голову лыжную маску. Как и все остальные, он был одет во все черное. Он взял телефонную трубку, набрал номер и заговорил в микрофон.
— Не двигайтесь, — снова предупредил он, и его голос эхом разнесся по всему магазину.
Почувствовав руку на своем плече, я обернулся, ожидая выстрела, но вместо этого увидел мужчину в костюме-тройке, лежащего на полу рядом со мной. Бейдж на его пиджаке гласил: «мистер Боулз, менеджер».
— Пошли, — прошептал он мне. — Нам нужно подняться наверх. Это наша единственная надежда.
Внезапно в обувном отделе началась стрельба и суматоха, и лидер террористов покинул нас, чтобы разобраться там.
— Сейчас же! — прошептал управляющий.
На четвереньках мы добрались до эскалатора. Как и свет, он был выключен. Мы поползли вверх по зазубренным металлическим ступеням, держа головы ниже перил, поднялись на второй этаж и…
Мы стояли на краю утеса с видом на пляж. Внизу наши люди весело играли на солнце и песке, резвились в воде. Мы наблюдали за ними.
— Им все равно, даже если они никогда не покинут пляж, — с отвращением сказал управляющий. — Посмотри на них. Им действительно все равно.
И они ничего не делали. Хотя с трех сторон песчаная полоса была окружена большим утесом, на уступе которого мы стояли, а с другой стороны — океаном, люди нисколько не чувствовали себя в ловушке. Они были просто счастливы, что остались живы.
— Ну, мы не можем просто сидеть и развлекаться, — сказал менеджер. — Мы должны выбираться отсюда.
Перспектива пугала меня. Я никогда не был вдали от пляжа, и даже восхождение так высоко на утес стало для меня серьезным шагом.
Но я знал, что он прав.
Мы начали подниматься.
Утес состоял в основном из песка высотой в несколько тысяч футов. Надо было очень осторожно подниматься. Один
Когда мы добрались до вершины, было уже темно.
Мы проползли последние несколько футов через край и оказались на парковке огромного особняка. В огромном доме горел свет, и до нас доносился запах множества изысканных блюд.
Мы спрятались за кустом.
— Это дом босса, — прошептал я.
— Да, — прошептал в ответ управляющий. — Кто из нас будет спрашивать?
— Ты, — сказал я ему. — Я боюсь.
— Хорошо.
Менеджер огляделся вокруг, чтобы убедиться, что нас никто не видел, и побежал через дорогу к двери. На деревьях вокруг нас зажглись огни и зазвенели колокольчики, и менеджера скосило автоматной очередью. Внезапно меня схватили за шею и…
Я сидел в своей машине. В своем гараже.
Я никогда не уезжал.
Я никогда не смогу уехать.
Честно говоря, я не знаю, как долго пробыл в этом доме. Я не знаю, почему мы с Кэти переехали сюда, и не могу вспомнить, как все это началось. Я даже не знаю, сколько дней, недель, месяцев, лет или десятилетий назад Кэти оставила меня. Пока я просто существую. Каждый день похож на любой другой, и я не могу их различить. Мой распорядок установлен, и я редко отклоняюсь от него.
Когда Кэти была здесь, все было по-другому. Мы, конечно, выполняли свои обязанности, но и жили своей жизнью. У нас были друзья. И мы были вместе, как бы это, сентиментально и банально, ни звучало.
Но даже тогда они становились сильнее. Наши ночи, все больше и больше, были заняты этим… боем. Наши сны стали меньше принадлежать нам. Нам стало сложнее быть вместе.
Все-таки Кэти пришлось уйти. Она тоже понимала, где мы находимся, где находится этот дом, что будет, если мы уйдем, но, в конце концов, ей стало все равно. Ответственность была слишком велика для нее.
Однако я не мог уйти.
И вот я здесь — изолированный, отчасти по собственному выбору, отчасти по обстоятельствам, в этом доме. Один. И я остался здесь, пытаюсь понять, что делать дальше, пытаюсь разобраться, что реально, а что нет. Мне некому помочь, а с этими последними событиями я не знаю, сколько еще смогу продержаться в одиночестве.
Мне нужна Кэти.
Но Кэти ушла.
И я здесь, сражаюсь с призраками.
Ребенок
Был конец восьмидесятых. Я ехал с друзьями по полуразрушенному промышленному району Лос-Анджелеса на концерт. Выглянув в окно, я увидел трех грязных мальчишек, стоявших на коленях перед картонной коробкой на пустыре. Они явно смотрели на что-то в коробке, и я подумал: мертвый ребенок. Не знаю, почему эта мысль пришла мне в голову, но на следующий день я сел и написал этот рассказ.