Коло Жизни. Книга Четвертая. К вечности
Шрифт:
Мой Отец, отринув от себя одну из граней собственного естества, не просто пожертвовал собственными силами, мощью, но как я ведал и собственным здоровьем, собственными способностями, утратив одну десятую из них навсегда. Точнее сказать, вложив ту десятую часть себя в сияющие сущности трех сестер демониц...
Мой Отец жертвовал... абы всегда и во всем желал лучшего для своих братьев, сынов, Всевышнего обобщенно! Будучи по природе собственного естества дарующим, дающим, отдающим Богом!
Погодя, впрочем, его вельми за ту жертву ругал Родитель.
Но Перший жаждал, чтобы три старшие демоницы, оным было начертано воспитывать лучиц, несли в себе всю нежность и любовь к ним, что составляло
Перший жертвовал собственной плотью, кровью и костяком... крохой, клеткой, искрой при создании трех сестер не просто раз... дважды, а очевидно трижды... четырежды...
Кали-Даругу я увидел впервые в последние дни своего пребывания на пагоде Отца, пред самым вылетом из руки.
Рани Черных Каликамов не могла не запомниться.
Мой Творец, абы я увидел ее во всей мощи, даже развернул свою руку.
И предо мной разком предстала низенькая демоница (как и понятно, в сравнении с Богами) хотя очевидно достаточно высокая в сравнении с иными созданиями. Кали-Даруга была приятна для очей (моих впадинок) упитанной, полнотелой с мягкими округлыми формами, а нежно-голубая кожа придавала ей еще большую теплоту. На каплевидном лице с высоким лбом и вздернутым кверху маленьким носиком поместилось сразу три глаза. Два из них залегали под выступающими надбровными дугами, очерченными тонкими черными бровями. Черные очи, поглотившие полностью склеру. Они не имели радужной оболочки, зрачка, а внутри их глади кружили золотые нити. Третий глаз расположился во лбу, подходя своим одним уголком впритык к переносице. Это был вельми узкий продолговатый глаз, поместившийся отвесно надбровным дугам так, что второй его уголок дотягивался до средины лба. Третий глаз также не имел зрачка, радужной оболочки и был полностью заполнен, безжизненной голубой склерой.
Губы Кали-Даруги выглядели большими, толстыми, светло-красного цвета, от средины рубежа нижней из каковых вниз отходил дотягивающийся до конца подбородка тонкий, второй, рдяной язык. Второй язык спаивался с подбородком тонкой, трепещущей складкой. Густые, черные, вьющиеся волосы демоницы были распущены и той мощной массой покрывали спину и дотягивались до ее колен.
У демоницы имелось четыре руки. Весьма мощное широкое плечо заканчивалось объемными локтевыми суставами от оных отходили по два уже более сухопарных предплечья. Запястья на всех четырех руках смотрелись достаточно тонкими и удлиненными, завершающимися пятью толстыми, пухлыми пальцами.
Рани была обряжена в долгий до лодыжек фиолетово-черный, косоклинный сарафан, на узких лямках, со швом спереди и декорированный кружевом из серебряных нитей. На оголенных плечах рани поместились широкие серебряные, платиновые браслеты со вставленными в них изящно ограненными черными алмазами. Точно такие же платиновые браслеты в виде растительных переплетений ветвей украшали запястья и предплечья, лодыжки и шею демоницы. Крупные синие сапфиры были вставлены в мочки ушей, а в левую ноздрю вдернуто
На голове у Кали-Даруги находился серебряный венец, дар самого Родителя. Он широкой полосой проходил по голове рани, и касался своим краем уголка третьего глаза, возвышаясь округлым гребнем со скошенными рубежами над ее лбом. Искусно украшенный тончайшими переплетениями золотых, платиновых нитей, напоминающих сети паука, увенчанных в местах стыка синими сапфирами, словно прикрытый тем ажурным покрывалом, тот гребень имел гладкую серебристую основу.
Помню Кали-Даруга тогда нежно прикоснулась губами к коже руки Першего, облизала ее своим вторым языком, тем полюбовно приголубив мое естество. А после очень долго вычитывала Отца за самовольство, сказывая все низко-мелодичным, и, одновременно, ровным голосом, стараясь никоим образом не встревожить меня:
– Ом! Господь Перший, что вы натворили...
Любимый слог Кали-Даруги "Ом!"
Поне она его почасту произносила именно как три основных звука " А...У...М!" Этими звуками она старалась успокоить того кто с ней толковал. И дело даже не столько в самих звуках, сколько в тональности их произношения. Кали-Даруга считала, в силу своего возраста, могущества, что во Всевышнем почасту слышатся эти звуки:" А!У!М!"
Не столько в нем пребывающие, сколько составляющие основу всех Галактик. Этот общий, единожды звучащий мотив, являлся центром, искрой Всевышнего. И коли Коло Жизни живописным, то Ом! именно звуковым. Он будто связывал меж собой все языки, символы, письмена, руны, литеры, свастики, ваджеры, буквы, иероглифы, цифры, знаки, графемы, в общем все то, что насыщало гены, коды, кровь не только самого Родителя, его сынов, но и самого Всевышнего. Кали-Даруга предполагала, что тройка этих звук не просто тройственна, а множественна и обладает особой напевной силой. Той самой силой, оная не только воспроизводила звучание, но и несла в себе корень понимания самого бытия. Откуда я знал об этом?
Не только от Отца...
Знания во мне хранились, они наполняли мое естество, а потому получалось, что демоница была не далека от истины.
Кали-Даруга многажды раз напевала сие занимательное " Ом!" лаская тем свои лучицы, своего Творца.
Ноне она также почасту выдавала губами данное звучание. Звук -искру самого Всевышнего.
– Что вы натворили? Что? А коли Родитель о том прознает? Он непременно вас проучит,- говорила демоница, нежно поглаживая левую руку Першего.- Ведь такое нарушение Законов Бытия недопустимо. Повинитесь, поколь не выпустили лучицу пред Родителем. Поколь не поздно. И вообще не пойму, как вам, Господь Перший, удалось скрыть рост лучицы в себе, как того не узрел Родитель?..
– Не узрел, потому как я не знал, что малецык растет,- оправдываясь, отозвался Перший, с любовью вглядываясь чрез тонкую поверхность кожи руки в мое сияющее естество.- Его появление, это не мой замысел... а какая-то непонятная случайность, оную я величаю удачей... Я понял, что во мне лучица, когда треснул костяк и отпачковался кокон с малецыком... Когда он в мгновения ока разорвал скорлупки и засиял. Его чувствительность была сродни моей, посему я ничего и не почувствовал... не приметил...
– Тем паче. Тем паче, коли лучица есть итог случайного появления, что доселе никогда во Всевышнем не было, повинитесь пред Родителем,- настойчиво убеждала демоница.- Думаю, Он тогда сумеет обойти течение Закона Бытия и не разлучит вас.
Не знаю, поверила ли своему, нашему Творцу, Кали-Даруга по поводу моего случайного появления, но Отец ее не обманывал.
Я и впрямь, нарушая все Законы рождения, появился не по замыслам Першего, с разрешения Родителя иль согласия иных Богов... Я возник сам по себе...