Колодезь с черной водой
Шрифт:
– Тоже верно. Но я пока нет. Точно – не алкоголик.
Люше в ногу что-то уткнулось. Собачий нос! Как же она забыла! Собачка, к которой обращался из последних сил ребенок, неотступно шла за ними.
Они подошли к большой машине. В марках Люша не разбиралась принципиально. Дорогущий внедорожник. Дело не в этом. Что это он затеял? Куда собрался везти ребенка?
Между тем мужик открыл заднюю дверь машины и уложил на сиденье мальчика. Потом поднял дверь багажника и показал собаке рукой, запрыгивай, мол. Та немедленно повиновалась.
– Что делать будем?
– Я же сказала. Отвезите нас ко мне домой. Только в аптеку заедем. Там у меня школьная подруга директор. Она проконсультирует, что ему дать от температуры.
– Нет, – покачал головой мужик. – В больницу его надо. Полный осмотр, диагностика, комплексное лечение. И как можно быстрее. Я его в больницу отвезу. Там и в органы соответствующие отзвонят: ребенок-то при смерти у нас. Неизвестный, брошенный кем-то ребенок. Найдут тех, кто его в такое состояние привел. Ну, и так далее.
– А как я узнаю, что вы его именно в больницу? – начала Люша.
– Ну как? Вместе же поедем! – удивился мужик. – Вместе нашли, вместе поедем. Ясное дело.
Она молча залезла на высокое сиденье рядом с водителем.
– Вы тут близко живете? – спросил мужик, выруливая.
– Совсем рядом. Вон, за магазином мой дом виден, большой, сталинский.
– Так это и мой дом! – воскликнул новый знакомец. – Что это я вас раньше не видел?
– И я вас не видела.
– Я тут, правда, не так давно живу. Квартиру свою разменял, большую. Дом за городом купил и однушку тут вот. Раньше мы все за городом жили. До развода. А сейчас тут. И до работы близко. А вы тут старожил?
– В этом доме – больше пятнадцати лет. Вышла замуж, муж здесь квартиру купил. А родительский дом тоже очень близко, я сюда потому и хотела, чтоб из своего района не уезжать.
– Да и я раньше тоже тут недалеко жил. Странно, что не встречались.
– Не до того нам было, чтоб встречаться, – сказала почему-то Люша.
– Ну да. Это точно. Не до того. Я вот женился-разводился. Только-только мозги на место встали.
– И я женилась-разводилась. Муж потом ушел. А квартиру мне оставил. Спасибо ему.
– А чего ушел-то?
– Другую встретил. Моложе, красивее.
– И детей не пожалел?
– Не было у нас детей. Это у меня потом дети появились. От другого. Но и с другим – не сложилось. И все равно! Но в какую больницу мы едем?
– В очень хорошую, – коротко ответил собеседник. – Сейчас увидите. Меня, кстати, Иван зовут. Иван Юрьевич Духнов, если полностью.
– А меня – Люша. Люсия Алексеевна Ярцева. Но так никто не называет. Так что – Люша.
– Очень приятно, Люша. Классное имя! – Иван засмеялся. – Может, на «ты» будем?
– Хорошо, давайте на «ты», то есть – давай.
Иван позвонил кому-то и кратко объяснил ситуацию с ребенком. Просил, чтобы в приемный покой специалист сразу подошел, счет на секунды.
– А ты кто,
– Вообще-то врач.
– Педиатр? – Люша в глубине души уже радовалась такому классному знакомству с врачом, к которому потом можно будет обратиться за помощью, если что с детьми стрясется.
– Нет. Специальность – челюстно-лицевая хирургия. Пластический хирург. Я и в этой клинике работаю, и в частной. Так что здесь у нас все свои. Вылечим парня.
– Точно?
– Точно только Господь Бог знает, но нам не скажет. А мы будем надеяться и стараться.
Они подъехали к зданию, над входом в которое значилось: «Приемный покой». У дверей уже стояли медсестры с каталкой, ждали их. Иван вынес мальчика. Глаза ребенка были закрыты. Он молчал. Понял, что помощь уже пришла и звать никого больше не надо? Или? Или доживает последние минуты жизни? Люшу трясло. Она шла, стараясь поспевать за широким шагом Ивана.
– Ваш ребенок? – с оттенком неприязни, как показалось Люше, спросила у нее медсестра.
– Наш общий, – ответил внушительно Иван, как она совсем недавно отвечала ему. – Мы его у магазина нашли, стоял бредил. В майке одной и босиком. Давайте быстро его на осмотр, а я в регистратуре все доложу, с деталями. Потом зайду, поинтересуюсь. Зайдем то есть, да?
Иван кивнул Люше.
Каталка с мальчиком быстро исчезла за матовыми стеклянными дверями.
Они рассказали в регистратуре, где и как обнаружили ребенка. Потом, по телефону, то же самое пришлось доложить полиции.
– Слушай, – предложил Иван, – давай-ка на обратном пути к участковому нашему зайдем. Вдруг он знает, откуда парень. Ведь скорей всего он босиком не издалека к магазину пришел, как думаешь?
– Давай зайдем. Только у меня с одиннадцати работа онлайн. Я должна дома быть.
– Успеем тысячу раз, – посулил Иван.
Люша глянула на часы: всего девять! Всего-то меньше часа назад она распрощалась с Зайкой в детсаду. Не может быть! Ей казалось, что прошло по меньшей мере часов пять. И все-все вокруг нее изменилось.
Они хотели было пройти к ребенку, справиться о перспективах. Врач вышел к ним сам.
– Ну, что сказать… Будем выцарапывать. Пневмония двусторонняя. Раз. Крайняя степень истощения – два. Педикулез – это три, но это так, ерунда.
– Педикулез – это? – вопросительно глянула на Ивана Люша.
– Это вшивость, это забудь. В два счета выведем, – успокоил тот.
– Но там и еще… Разобраться надо. Кровь взяли на ВИЧ, РВ, гепатит. Обследуем всего. Но пока надо из пневмонии вытаскивать.
– Тогда мы сейчас поедем, – решил Иван. – Если что-то срочное: я на телефоне в любое время. Если нет, я сам отзвонюсь через пару часов.
– А поесть ему можно привезти? Соки? Бульон? Фрукты? – спросила Люша.
– Обязательно. Все привезете. Но чуть позже. Сейчас мы его выходим, а потом и до соков очередь дойдет, – пообещал доктор.