Колокольчик в тайге
Шрифт:
Часа два кормились подружки. Наконец, побежали на отдых. За сытыми зверюшками следы на снегу печатались уже другие: прыжки короткие, задние лапки расставлены шире.
Пушистые грызуны не пошли в старое гнездо, где их начали беспокоить блохи. Они направились к запасному.
Вдруг впереди послышалось резкое верещание зайца. Оно напоминало плач ребенка. С громким криком «Цок! Цок!» белки взбежали на сосны…
На полянку выскочила рысь. Она опустила на снег задушенного зайца и возбужденно огляделась…
Обитатели
Пушинка сердито фукнула. Сорвав сосновую шишку-пустышку, бросила ее в рысь. Потом вторую, третью… Одна шишка попала в разбойницу. Рысь вскинула голову с пушистыми бакенбардами. Злобно сверкнув кошачьими глазами, показала острые клыки, зашипела. А возмущенные белки продолжали кидаться шишками. Тогда хищница схватила тушку зайца и с глухим ворчаньем бросилась в сторону. Последний раз мелькнул ее короткий хвост с черным кончиком и скрылся в чаще. Вслед за зверем улетели сойки и сороки.
Белки успокоились и продолжали свой путь. Благополучно забравшись в запасное гнездо, они плотно заткнули вход кусочками мха. В лесу было больше двадцати градусов холода, а в убежище Пушинки — тепло.
…Середина февраля. Дни прибавились почти на три часа. Крепкие морозы прошли. Не было и больших буранов. Солнце поднималось все выше и выше, пригревало сильнее. Лес отряхнул с веток комья снега. Сосны, ели и пихты, сбросив белые тулупы, как бы помолодели. Стали свежее, зеленее.
Пришло веселое время. У белок начались игры. Подружка совсем покинула Пушинку. Большую часть дня наша белочка проводила теперь вдали от гнезда, играла с другими зверьками. Они то взапуски носились по снежной целине, то догоняли друг друга в вершинах могучих сосен. А то собирались стайкой и, тихо уркая, как бы о чем-то совещались. Но вот кто-то резко вскрикивал. И все зверьки опять мчались по лесу, распугивая синиц и других птичек-невеличек.
В первых числах марта игры закончились. Пушинка возвратилась к гнезду. Начала заботливо подправлять и утеплять его. Вскоре у зверька прошла весенняя линька шерсти. Шубка ее стала рыжей.
Двенадцатого апреля у Пушинки появились бельчата. Всего шесть. Каждый весил не больше восьми граммов. Они были совсем беспомощные, голые, слепые. На восьмой день кожица у них посинела, начала расти шерсть.
Пушинка оказалась заботливой мамой. Нежно уркая и прилизывая детишек, она часто кормила их своим молоком, чистила, устраивала поудобнее, обогревала от холода. И малыши росли. Через
Вот тут-то и пришли к Пушинке новые заботы и волнения. Один бельчонок-непоседа сорвался с ветки и упал на землю. А по лесу рыскают голодные лисицы, колонки, горностаи и другие хищники… Скорее, скорее на помощь! Пушинка сбежала вниз по стволу ели и в зубах принесла неудачника обратно к гнезду.
Но только белка устроила малыша, как над лесом раздался крик коршуна. Распластав мощные крылья, страшный и черный, он высматривал добычу. Вот почему пернатые замерли в страхе перед хищником, поспешили укрыться. В лесу наступила тревожная тишина.
Рискуя своей жизнью, Пушинка загнала и спрятала детвору в гнездо. Своим криком она предостерегала бельчат, подавала им сигнал, чтобы они затаились от врагов.
А время шло. Выросли и окрепли бельчата. Набрались ума-разума от заботливой мамы. С начала июня они уже перешли на самостоятельное питание молодыми побегами леса, насекомыми, ягодами, грибами. А в середине месяца оставили мать и разбежались по лесу искать свое счастье…
Пушинка осталась одна. Ее летняя рыжая шубка иногда мелькала далеко от родного гнезда.
Еще с весны белку начала беспокоить какая-то тревога. В природе все шло не так, как прежде. Второгодние шишки хвойных деревьев оказались почему-то пустышками.
Молодые гранки лесного ореха-лещины покрылись темными пятнами и урожая не обещали. Пушинка любила нарядные майские ели и сосны, усыпанные цветущими темно-красными шишечками, как полыхающими свечами. А нынче они не цвели и стояли грустные-грустные… Почему так? Пушинка, как и другие белки, не объясняла этих явлений и перемен в природе. Но они чувствовали надвигающуюся страшную беду — зимнюю бескормицу. Инстинкт не обманывал зверьков.
Однажды Пушинка особенно заволновалась. После кормежки она не пошла к своему гнезду, а побежала от речки Верхней Биянки на восток… Так началась опасная, полная приключений перекочевка в новые районы, поиск урожайных хвойных лесов.
Белка прыгала весь день. Временами она задерживалась, чтобы затаиться и спастись от многочисленных врагов: хищных птиц и зверьков, людей, собак. А иногда вдруг начинала собирать и прятать впрок разные грибы. Потом она бросала это занятие. Снова устремлялась вперед, все дальше и дальше от родных мест.
Как-то Пушинка заметила, что она не одна. Вместе с ней кочевали на восток и другие белки. Зверьки скопились огромной массой и бежали по прямому направлению: через леса, поля, поселки, хребты и скалы.
…На уральское синегорье опустились сумерки. В лесных кварталах замолкли звонкие птичьи голоса, пилы и топоры лесорубов, рычащие лесовозы. Собрались в промысловые избушки усталые кротоловы. Над высокими папоротниками потянуло прохладой и сыростью. Поднялись с лежанок и пошли на водопой чуткие лоси и косули. У каменной гряды заухал филин-пугач. А вдали, на небосводе все шире разгорался отсвет заводских печей и синие вспышки электросварок.