Колониальная Пехота

Зейналов Руслан

Я потянулся к своей гордости и любимчику – лазерному револьверу Нью-Денвер Айрон, рукоятка которого была сделана из редкого в наших местах дерева вишнёвого оттенка. Я всегда работал с ним очень аккуратно, постоянно обслуживал и вообще старался особо не доставать, кроме как полюбоваться его красотой. Из-за принципа его работы стрелять было довольно дёшево, но всё равно, он слишком мне нравился в чистом виде. Рядом с ним находилась заводская упаковка боеприпасов. Я аккуратно подцепил крышку пальцем и вытащил один из цилиндриков. Внутри находился одноразовый источник заряда, который инициировался ударом курка по кнопке. Из цилиндра вылетает пучок маломощных лучей,

которые проходят сквозь фокусирующие линзы и усиливаются. В итоге ствол покидает вполне себе достойный снаряд, способный пробить лёгкий бронежилет.

Меня не покидало одно чувство... Чувство того, что скоро дела будут худо. Поэтому я аккуратно снял револьвер и уложил в кобуру, которая никогда не покидает моего пояса. Рядом с боеприпасами лежали готовые, снаряженные шестизарядники. Я взял парочку и сложил в прямоугольный патронташ, находящийся прямо под левой рукой. Затем я вскрыл цинковку с дробью и ссыпал около десятка шелл в соседний, такого же размера брезентовый подсумок. После этого я закрыл коробки боеприпасов и опустил верх кровати. Всё, будто и не было небольшого арсенала.

Я присел на диванчик и вытащил из кобуры револьвер. Обхватив резную рукоять, я начал крутить орудие смерти под светом лампы. Та грань, на которую падали исходящие от лампочки лучи, начинала ярко блестеть и переливаться. Это порадовало – значит, я хорошо его протёр и почистил.

– Налюбовался, балабол? – спросил Диал, медленно спускавшийся по лестнице. Одной рукой он держался за перила, а другой мерно помахивал, балансируя на маленьких ступенях. Тихо ворча, он прошёл мимо меня и открыл холодильник. Достав оттуда пакет со льдом, он приложил его к виску и плюхнулся на кровать, – Больно много внимания для одного ствола.

– Этот револьвер только такого и заслуживает, – парировал я, убирая пистолет в кобуру, – Он слишком хорош.

– Тьфу на тебя... Аааргх... – простонал Брендан, – Нельзя было сделать так, чтобы без похмелья, едрись оно с перегрузкой?..

– Можно, но стоит такое в три раза дороже, босс, – сказал я, и покачал головой, – Хотите, чтобы не болело, выделяйте деньги.

– Ну тебя, подпердыша, с твоими нотация-а-а-а...

Я саркастически хмыкнул. Наверняка сейчас начнёт просить пива или чего покрепче. Мне лишь нужно ему отказать. Прекратив продавливать дыру в старом диване, я поднялся и подошёл к холодильнику. Внутри была пластиковая бутылка с апельсиновым соком. Я отвинтил крышку и опрокинул бутыль. Холодная ярко-жёлтая жидкость полилась по горлу, расслабляя и делая жизнь проще. Думал выразил своё пренебрежение к моим действиям протяжным стоном. Вытянув свою руку ко мне, он попросил:

– Пи-и-и-ива...

Я демонстративно продолжил пить, и только когда бутылка наполовину опустела, завинтил крышку и убрал бутыль в холодильник. Брендан двигал пальцами в ожидании холодной жести банки. Я хлопнул дверцей холодильника, и, пройдя мимо, поднялся обратно в кабину.

Мимо проносились пейзажи покорённого пустыря – дикие пески прерывала бетонная магистраль. Вдоль неё тянулись столбы с натянутыми проводами. Сквозь выцветший и потрескавшийся за десятилетия бетон прорастали мелкие стебли. Те, что покрупнее, давили массивные колёса континентальника.

Вдали, на дикой территории, росли кустарники и хрупкие деревца. Отшлифованные временем и песками валуны блестели на полуденном солнце. Где-то вдалеке тянулась ветка монорельса. Холмы и небольшие горы пересекали горизонт. Яркое, такое живое голубое небо высилось над грязным, полумёртвым Фронтиром.

Я уселся на водительское место

и подтянул к себе планшет с панели управления. Экран задорно светился в ожидании команд. Я открыл плейлист с музыкой и вяло пролистал его. Десятки песен в старых добрых жанрах рок и кантри. Мелькнул старик Тревис Тритт, который был известен... Много сотен лет назад. Решив, что искать в этом списке что-то своё мне лень, я ткнул в кнопку случайного порядка.

Говорят, что подобное нужно слушать на оригинале, на стареньком английском, а не переделки на общем. Я с этим согласен. Из динамиков прозвучал мужской голос:

– Last time I heard this politician...

Я сразу узнал, что это – «God & Guns». Бог и пушки, если по-нашему. По моему лицу растянулась блаженная улыбка.

Я нащупал рычаг и потянул на себя, опуская спинку водительского кресла. Стоило мне оказаться в полулежачем положении, музыка заиграла чуть громче.

– God and gu-u-uns, keep us stro-o-ong...

Я погрузился в лёгкую дрёму, обдумывая свои же слова о том, что три часа надо провести с пользой.

***

Разбудила меня упавшая на голову сумка. Я дёрнулся и вяло разлепил глаза. Под мою ругань сумка улетела на место Диала. Интересовал меня один вопрос – как она на меня упала, ведь находилась на полке?

Континентальник ощутимо тряхнуло. Я вскочил и глянул в окно.

Рядом с бетонкой катилось три пикапа. На одном из них стоял массивный крупнокалиберный пулемёт, скорее всего, старый военный образец. Он обстреливал кабину короткими очередями, но толстый корпус терпел, пусть и с натяжкой. Рядом гнала ещё парочка, но приспособленная под доставку бойцов – несколько бандитов тратили боеприпасы на пуленепробиваемые окна, о свойствах которых не подозревали. Водители старались держаться свои машины ровно, но всё равно были вынуждены вилять, чтобы не врезаться в камни или покосившиеся столбы.

Меня переполнял азарт и интерес вперемешку со страхом. Настоящая погоня! Как в вестернах! Мы на дилижансе, и за нами гонятся головорезы.

Я выхватил из кобуры револьвер и потянулся к окну. Стекло медленно опустилось. Теперь можно было открыть огонь. Я взвёл курок и начал целиться в водителя пикапа с пулемётом. Стрелок продолжал поддерживать своих товарищей в обстреле первого этажа. Транспорт ушёл в манёвр, огибая валун. Я дождался, когда он вернётся в стабильное положение, и выстрелил. Курок ударил по кнопке, чуть утопленной в гильзе. Пучок начал преобразовываться в единый, и уже через мгновение ствол покинул красный луч. Он расплавил стекло, решётку, водительское кресло и подпалил левое плечо водителя. Тот что-то прокричал, и пулемётчик повернул ствол в мою сторону. Я закрыл окно и пригнулся. Пятидесятый калибр врезался в дверь и стекло, превращая их в решето. Я перекатился к лестнице и сполз на первый этаж, где Диал заряжал ворованный плазмер. Кажется, он называется «Косорез». Увидев меня, босс молча бросил плазмер мне и вытащил винтовку рычажного действия.

В этот же момент зазвонил настольный коммуникатор. Брендан ударил кулаком по кнопке вызова. Возникла голограмма улыбающегося мужчины. На нём были широкие синие джинсы и коричневая кожаная куртка с высоким воротником, накинутая поверх белой рубашки. На бедре висела кобура. На кармане рубашки болтались солнечные очки. На руки были натянуты беспалые перчатки. Многие одеваются подобным образом, но выделяла этого человека другая черта.

Дебильная причёска.

– Диал, друг мой, что там у тебя происходит? – спросил Красавчик Джек. Его голос сочился ехидством, – Дорога плохая?