Колониальная Пехота
Шрифт:
– Я ДРАКОВОЖДЬ! ВАША НА МОЙ ЗЕМЛЯ! ПУЩУ КРОВЬ! ПРОЧЬ! – рычал он на общегалактическом, таком же ломаном, как у девы в невидимости, но всё же погрубее.
– Драковождь? Хм. – мой единственный союзник человеческого вида, не опуская пистолета, приблизился к великану и горделиво заявил, – Я – лейтенант Шим, офицер Колониальной Пехоты, на данный момент уполномоченный представитель Колониального Союза! Я требую неприкосновенности для меня и моего…
Лейтенант не закончил, потому что взмахом кривого меча «драковождь» отделил голову от тела и отправил её в дальний полёт. Тело, лишившееся мозгового центра,
Бластер торчал из под левой руки, и я мог бы его достать, но если я рвану к нему, то кольцо серых великанов, которое медленно сужалось, схарчует меня заместо морковки, что, безусловно, мне не нужно от слова совсем.
Я сделал несколько шагов к телу, поглядывая на верхового. Клинок его меча молчаливо следовал за мной, а сам драковождь лишь тяжело дышал, пиля меня взглядом. Серые делали шаги вместе с моими. Это мне совершенно не нравилось. Всё это сопровождалось гробовым молчанием, что напрягало меня ещё больше. Меня не покидало чувство неправильности происходящего. Слишком большое количество совпадений. Или не совпадений. Плевать. Один чёрт всё плохо.
Я слегка пригнулся и потянул руку к бластеру, за что заработал общественное порицание в виде рычания. Потому я отвёл руку обратно. И встал. Как и они.
Я всё ещё стоял, практически недвижимый.
И они тоже.
И опять.
Сколько уже? Минут пять? Я тяжело вздохнул, опустил нож и повернулся к вождю.
– Слушай, друг, тебя самого ожидание не достало, не? Мы тут торчим уже минут пять, у лейтенанта уже вытекло всё что можно, да и смысла в этом не особо. Ты мне проясни нормальным языком, чего тебе от меня надо? И желательно объясни как избежать насильственной смерти от рук твоей подпевки.
– Я ДРАКОВОЖДЬ ГРУМЗА! ЛИТЬ ТВОЯ КРОВЬ!
– Гений, чесслово. Краткость – сестра таланта?
– ПРОЧЬ С МОЯ ЗЕМЛЯ!
– Я бы с радостью, но вы как-то не даёте. Встали кругом и пристали как банный лист.
– ЧТО ТВОЯ ХОТЕТЬ?! ПРОЧЬ!
– Ты, кажется, меня не понимаешь. Ладно, попробуем по-твоему. – я набрал воздуха грудью и сказал на выдохе, – МОЯ УХОДИТЬ ПРОЧЬ! ТВОЯ ПУСКАТЬ МОЯ! ИЛИ МОЯ ТВОЯ СЕКИР-БАШКА!
– СЕКИР-БОШКА? ТВОЯ МОЯ? ХА-АХ-АХА-ХАХА-ХА-ХА! – серые великаны разразились громким, жутковатым смехом, и этот момент общего ржания я умудрился подхватить бластер из-под руки трупа и упрятать его в карман куртки.
– ХОЧЕШЬ МОЯ СЕКИР-БАШКА? ГРОБ-НАЗАР! – прорычал драковождь, и слез со своего монстра, направляясь ко мне.
– ГРОБ-НАЗАР! ГРОБ-НАЗАР! ГРОБ-НАЗАР! – вторила ему толпа, расширяя круг. Судя по единству их скандирования, это что-то ритуальное. Поединок, если мои домыслы верны.
Я влип, верно?
Глава 4: Влип!
– Влип! – прошептал мне курсант по правую руку, отскакивая в сторону и старательно делая вид, что к делу причастности не имеет. Также, как и несколько других курсантов, окружавших меня.
Ко мне на скорости лёгкого глайдера нёсся сержант-инструктор. Его берет был скособочен под углом, близким к прямому, но сохранял удивительный баланс на
– Ты! Грёбаный уродец, который по непонятным Господу причинам топчет этот сраный полигон и мои нервы! Коммунистический пидорас-хуесос! Ты типа самый умный, да?! Ты будешь жевать дерьмо до тех пор, пока сам в него не превратишься! Уж я то тебе устрою!
– Виноват, сержант-инструктор, сэр, разрешите узнать причину вашего недовольства! – ответил я на его вполне слабенькие вопли. Он может и сильнее.
– Ах узнать хочется?! Слушай, маленький подвыпердыш! – сержант подскочил ко мне в упор и начал тыкать пальцем мне в глаза. – Ты, кусок пирога с черникой и хуетенью, засирающий эту сраную галактику, умудрился использовать стандартный пехотный плазмер и уничтожил учебную бронемашину! Она стоит дороже не только твоего годового оклада, но и твоей жопы вместе взятых! Как?! Как ты умудрился, чёрт подери?!
– Сержант-инструктор, сэр, вашим приказом было провести наступательную операцию с полным уничтожением сил противника. – сказал я, сделав самую невинную мину из доступных
– И?!
– Бронемашина со спаренным плазмером относилась к силам противника, сэр.
– ТЫ ДОЛЖЕН БЫЛ УНИЧТОЖИТЬ ВРАГА, КОТОРЫЙ КОНТРОЛИРОВАЛ МАШИНУ, СОЛДАТ!
– Сэр, этой детали в вашем приказе не было, а перед операцией не были оговорены ограничения на уровень разрушений.
– Я ЧТО, ДОЛЖЕН ТЕБЕ ОБЪЯСНЯТЬ, ЧТО МОЖНО А ЧТО НЕЛЬЗЯ?! ТЫ СОЛДАТ, ИЛИ НЕТ?!
– Сэр, виноват, сэр, но, цитируя вас, укажу на то, что мы не являемся полноценными солдатами, пока не переживём первый бой в течении пятнадцати часов, сэр.
– ТЫ НЕ ОТВЕТИЛ НА МОЙ ПЕРВЫЙ ВОПРОС, УБЛЮДОК!
– Сэр, неточность приказа может повлечь ненужные разрушения, сэр, и, как мне известно с теоретических занятий, ответственность в таком случае ложится на плечи командующего, ибо именно неточность его приказа привела к чрезвычайной ситуации.
– Ясно всё с тобой… Курсант Данлоп! – последние два слова он будто сплюнул, после чего со всей силы ударил меня в живот, – вам назначается двенадцать часов карцера за разговоры со старшим по званию, в которых вы как-либо оскорбляете его действия или честь. Статья 17778-21q Устава Колониальной Пехоты. – ещё удар, от которого я упал на колени и сильно согнулся, сопровождая падение стенаниями, – уже два выговора, урод. Ещё один в этом месяце, и тебе абзац.
Двое ближайших курсантов, не дожидаясь команды сержанта-инструктора, подхватили меня и потащили в сторону карцера. Так-то меня скорее волокли, не заботясь о моей бедной заднице. И ногах. И лице.
Когда я более-менее оправился от удара, я попытался подняться на ноги и заговорить:
– Ребя-ат!
– Молчи, Данлоп. – бросил один из моих конвоиров.
– Ты опять обосрался на задании, Данлоп. – вторил ему другой.
– Кто просил тебя взрывать бронемашину, Данлоп?
– Бронемашина стоит много денег, Данлоп. Зачем ты взорвал бронемашину?