Колонист
Шрифт:
– А во-вторых...
– А во-вторых, ты немного помолчишь, потому что тут еще не все понятно. Разбираться надо.
Я счел за благо промолчать и Леля углубилась в строчки на выносном планшете, подключенном к богомолу. Что-то у нее не клеилось: она мрачнела все больше и больше. Лихорадочно тыкала пальцами по сенсорной клавиатуре планшета, переодически ругалась себе под нос и задумчиво изучала реакцию системы на все ее потуги. Наконец она не выдержала:
– Что-то я не пойму...
– Ты, случайно, не о
– с самым невинным видом спросил я.
– Где-то, как-то так. Я не пойму зачем они вообще нужны? На систему они завязаны на прямую, но каким боком они к ней относятся... На простые датчики они вообще не тянут: там мощностей, можно второй компьютер из них собрать.
– Так ты бы меня спросила, я бы тебе сразу сказал.
– Ну и зачем же они?
– В них хранится "мышечная" память и двигательные рефлексы. Основная система только общие указания к желаемым перемещениям выдает, а остальное уже на уровне микроконтроллеров обрабатывается. Сравни, как двигается наш инженерный робот, и как двигался богомол, когда грузовик разгружал? Он же как живой себя вел!
– Ага... Ну тогда я эту мышечную память сейчас со спокойно совестью стираю.
– Эй! Зачем это?
– А потому что она зашифрована. Причем уникальными ключами именно под конкретную систему. Предупреждать надо было, когда мы старую систему сносили. А сейчас ключи все потерты, а взламывать все это хозяйство... У меня для Йорика и другие занятия найдутся на ближайшую пару лет. Поважнее.
Блин. Засада. Да еще и Май внесла свою лепту:
– Вообще-то я не уверена, что вы бы смогли даже за 20 лет расшифровать правила работы с наработаной базой.
– Это почему?
– хором спросили мы с сестрой.
– Карта двигательных рефлексов и мышечной памяти является военной тайной. На ее разработку огромное количество средств было выделено. И человек-лет работ операторов, обучающих пластике движения. Плюс каждая машина еще свой опыт накапливает, который потом собирается и обобщается.
– То есть ты не сможешь сделать запрос, чтобы нам по новой установили эту карту, для нашего ПО?
– Нет.
– Вот ведь... Ладно, Лель, стирай там все и ставь по нулям. Надеюсь, прямого управления хватит.
– Как хочешь...
Еще через час мы убедились, что это была не очень удачная идея. После установки ПО, его запуска и настройки авторизации (пока не заморачивались и дали полный доступ для всех) мы таки запустили богомола. Но вот только КАК он двигался! Неуклюжие рывки, попытки работы в разных режимах, перемещение манипуляторов по-одному, неожиданные движения... Положение усугубляло то, что вместо классической гидравлики и сервоприводов богомол использовал гидроволокно, по своей структуре отдаленно напоминающее мышечную ткань. Соответственно, получилось, что и "культура" движения в такм случае была совсем другая.
Промучавшись еще пол часа и ничего не добившись мы решили взять таймаут и присели в сторонке.
– Май, слушай, ты вроде говорила, что он еще обучаться умеют?
– Ну, там есть подобие мышечной памяти для удачных движений.
– А а как его обучают этим самым "удачным" движенями, случайно не знаешь?
– Так это же в курсе робототехники есть!
– Не знаю, как в вашем курсе, а мне только про стандартных инженерных роботов упоминания попадались.
– Ну, если коротко, то как и в обычной жизни. Ему надо "показать" как правильно двигаться.
– Как показать?
– Там сложная система: снимается запись с насекомых, обрабатывается на суперкомпьютерах, чтобы адаптировать эти движения под увеличенные размеры и массу. Потом еще люди-операторы подключаются, вносят свои коррективы. Еще отдельно моделируют пластику. А потом все это объединяют и тестируют. А еще...
Как-то это все страшно и громоздко звучит. Но что-то интерестное проскочило:
– Стоп-стоп-стоп, Май! Повтори, что ты говорила про людей-операторов?
– Подключаются и вносят свои коррективы.
– О! А как они подключаются?
– Через обычные костюмы виртуальной реальности. А у кого есть шунты - те напрямую. Только это все равно полумеры.
– А что так?
– Так строение тела разное! Андроидов так программируют, а вот у инсектоморфов и прочих, конечности устроены по другому, другой центр тяжести, разное количество суставов, динамиа другая. В общем, это как заново ходить учиться.
– Но подключиться и обучить можно?
– В принципе, да. Но, по-моему, это нереально. Даже если бы у тебя шунт был, все равно обычно несколько месяцев уходит на то, чтобы просто обучиться двигать всеми шестью конечностями. А в вирт-костюме - вообще бесполезно.
– Ну костюм, допустим. Но кроме шунта у нас же еще какие-то альтернативы есть?
Леля не удержалась и внесла свою лепту:
– Еще есть шлем и бандаж на позвоночный столб для снятия карты нервной активности, у Нильса в лаборатории таких есть несколько штук. Но это тебе все раввно не поможет.
– О! Круто! А почему не поможет?
– А потому что снимать нечего будет! У тебя в голове мысли бывают только по большим праздникам!
– Это мы еще посмотрим, у кого не получится: у меня или у тебя. А пока вот тебе ответственное задание: любыми правдами и неправдами добыть у Нильса шлем и бандаж. Скажешь, нам не надолго: на пару недель буквально.
Май прокашлялась:
– Извините, Хрон, но я не уверена, что вам хватит всего двух недель. Это ОЧЕНЬ мало.