Колонисты 3
Шрифт:
Но он все же пересилил это чувство и попытался подняться, попытался окрикнуть Бубу, чтобы тот пришел к костру и разбудил Длинного, который должен был заступать на дежурство.
Однако ничего Амбал сделать не смог. Когда он понял, что его попытки тщетны, Амбал вдруг заметил, что прямо перед ним кто-то стоит. Он поднял глаза вверх и увидел перед собой катехумена.
Амбал хотел было что-то сказать, но не смог, да и не успел: тяжелый кулак, прилетевший прямо в лицо, моментально выбил из него дух.
Серая
Звякнула цепь, и Амбал с удивлением обнаружил, что руки скованны. А точнее, на запястьях наручники, а цепь от них уходит к стене над его головой.
— Это что за мать твою?! — не удержался и вполголоса пробормотал Амбал.
— Амбал? Это ты? — прошептал кто-то слева.
Голос показался Амбалу знакомым, однако узнать его сразу он не смог.
— Кто это?
— Это я — Грязный, — прошептал голос.
— Грязный? Что за хрень? Где мы?
— Это катехумен. Он нас чем-то отравил. Я сам очнулся уже здесь, — забормотал Грязный.
— Так. Стоп! — осадил его Амбал. — «Здесь» — это где?
— А черт его знает, — ответил Грязный, — в его берлоге, наверное.
— Катехумена?
— Ну, а кого еще?
— А где остальные?
— Петрович тут, но еще не пришел в себя. Длинный очнулся даже раньше меня, но начал вопить и материться, грозить катехумену, и тот его вырубил шокером.
— Так. А Буба? Буба где?
— Здесь, — Амбалу послышалось, или в голосе Грязного прозвучал испуг?
— Грязный! Что с Бубой? — прошипел Амбал.
— Не знаю, — таким же испуганным голосом ответил Грязный, — думаю, Буба все…
— Что, «все»? — Амбал уже начал злиться.
— Нету Бубы, — пояснил Грязный, — сожрали его.
— Сожрали? — не поверил услышанному Амбал. — Катехумен, что ли?
— Нет. Там внизу что-то есть. Я слышал, как оно чавкает и урчит.
Только сейчас, когда глаза полностью привыкли к слабому освещению, Амбал смог рассмотреть помещение, в котором находился.
Достаточно просторная комната в форме восьмиугольника. На каждой из стен есть две пары наручников. Точно таких, какими пристегнут сам Амбал.
Нет, увидеть наручники на противоположной стене Амбал не смог - слишком далеко и темно. Однако слева и справа от него такие цепи были. Справа находился как раз таки Грязный, а вот слева у стены не было никого. Чуть дальше, у следующей стенки, на полу виднелось темное бесформенное пятно, и почему-то Амбал был уверен в том, что это либо Петрович, либо Длинный.
В центре же помещения находилось нечто вроде колодца, закрытого решеткой. И именно оттуда доносились звуки, о которых говорил Грязный. Амбал только сейчас обратил на них внимание.
Грязный был прав: там, внизу действительно что-то было. Оно вздыхало, стрекотало, щелкало и плямкало.
—
Но все же ответ был получен.
— Моя семья!
Амбал повернулся на звук и увидел у одной из стен темную фигуру, которую ранее попросту не заметил. А быть может, говоривший зашел только сейчас?
— Ты кто?
Ярко вспыхнул свет, и Амбал вынужден был зажмуриться. Несколько секунд ему понадобилось для того, чтобы вновь открыть глаза.
Возле дальней стены стоял уже знакомый катехумен. Его рука лежала на выключателе, позади него виднелась дверь.
— Вы называли меня катехуменом, — начал он. — Я понятия не имею, что это значит.
— Так кто ты такой?
— Я? Я просто фермер…был им. Пока «Арматех» не… — давешний гость замолк, словно бы не желая продолжать начатое.
Ну и пофиг, по большому счету, что там «Арматех» сделал. Амбала больше интересовало, что будет с ним и его людьми. Поэтому он и задал следующий вопрос:
— Зачем ты нас сюда притащил?
— Зачем? Я ведь говорил вам — я охотился. А вы мои трофеи.
— Какие на хрен трофеи?! — возмутился Амбал.
— Охотничьи, — спокойно напомнил ему «фермер», — я ведь говорил, мне нужно кормить семью…
— Нами, что ли? — опешил Амбал.
«Катехумен» ничего не ответил.
Снизу из-под решетки вновь раздались плямкающие звуки. Амбал поднялся на ноги, попытался подойти ближе к колодцу, заглянуть внутрь.
И ему это удалось. Пусть до самого колодца было еще несколько шагов, однако он успел заметить несколько сгорбленных фигур, сидящих на корточках. Эти фигуры очень напоминали людей, но все же людьми не являлись.
Пусть света и было мало, но Амбал смог их рассмотреть. И по всему выходило, что катехумен держит в этой яме слепней.
— Зачем ты слепней держишь? — спросил он у гостеприимного хозяина. — Ты что их человечиной подкармливаешь?
Амбал хотел высказаться резче, однако вовремя сообразил, что не стоит злить стоящего перед ним человека. Наверняка он либо извращенец, либо псих, либо фанатик. Короче говоря, в любом случае у него есть нелады с головой, и злить его не стоит.
Тем не менее, Амбалу удалось его разозлить.
— Слепней? — прорычал хозяин и молниеносно подскочил к Абалу, со всей силы засветил ему в живот, от чего тот скорчился и, хрипя, сполз по стенке.
— Слепни?! — повторил «фермер» злобно и прошипел: — Это моя семья!!!
— Эй, мужик! Очнись! — встрял и Грязный. — Это же монстры! Как «это» может быть твоей семьей? Ты погляди на них!
— Они заболели, — забормотал «фермер». — Поехали в город, а вернулись больными. Потухли, как свечки, за сутки. Я даже ничего понять не успел, как все четверо померли. Буквально за час, все четверо! Я даже оплакать их не успел… А потом они ожили. Пришли в себя. И начали превращаться…в «это»!