Колония. Ключ
Шрифт:
– Да-а… Ладная работа. И главное, легонькая, куда моей тулке. А приклад не обломится? Вижу, не фанера.
– Не должен. Это какое-то дерево, чуть не из Африки, стоит изрядно, но мастер заверил, что все будет отлично, – уклончиво ответил Александр.
А ничего так этот лесной медведь устроился. И спутниковая связь тебе пожалуйста, и лодка, чистый баркас, да еще и с мощным подвесным мотором. Кстати, на берегу, перевернутый вверх дном, лежал еще один. Куда ему столько? Может, сено возить? Если скотины много, то росчисти у дома под сенокос явно мало
До оврага дошли довольно быстро. Ничего удивительного, Александр потому и сел у заимки, что от нее до места рукой подать. К тому же и петлять не пришлось. Здесь деревья росли как-то странно, словно расступались перед тобой.
Пять сотен метров, не больше – и вот он, овраг. Любит этот поток, или истинный меридиан, всякие горки да овраги, только там и высовывает свой нос. Угу. Картина знакомая. В глубине, метрах в пятидесяти, радужный поток, как и положено, струится себе с севера на юг. И отзывается очень даже привычно, по-родственному как-то.
Нда… Хотел было сунуть нос на ту сторону, но, видно, не судьба. Рядом этот Устин. Отказываться от его сопровождения Александру показалось неправильным, а вот теперь он стал помехой. А может, и не помеха он вовсе? Тут всего-то и нужно, что погрузить его в транс. Ну не могут же ему встречаться на каждом шагу такие уникумы, как Лебедева.
– Ну как? Нашел что искал-то?
– Нет, Устин. Как видно, показалось.
– Стой как стоишь. Христом Богом прошу, не оборачивайся, не то голову снесу. И не дергайся, у меня в обоих стволах картечь, так что особо и целиться не придется.
– Устин, ты чего? – лихорадочно соображая, как поступить, не оборачиваясь, удивленно бросил Александр.
– Присядь, Саша. Вон там сбоку, видишь, валун из земли торчит? Вот на него и садись. Только спиной ко мне. Ты не подумай, я не бандит какой. Но поговорить нам нужно. Во-от, хорошо. – Наблюдая за тем, как Александр опустился на валун, удовлетворенно произнес Устин. – А теперь, будь добр, отложи в сторонку винтовочку. Далеко не отбрасывай, но так, чтобы в одночасье не стрельнул.
– Так нормально?
– Так нормально. Не оборачивайся!
– Странный ты какой-то, Устин. Ну какая тебе беда от того, что я обернусь? Лицо твое я и без того видел.
– Не хитри, Александр. Тебе это не идет. Знаешь же, что мне проще тебе твою винтовку оставить, чем позволить обернуться. Удивлен? А уж я-то как удивлен, ты себе даже представить не можешь.
– Да о чем ты, Устин?
– Вот, Александр, ты говоришь, что ничего не нашел. А я скажу тебе, что ты врешь. Ты ведь видишь ее.
– Кого? – вздохнув, спросил Александр, уже понимая, что отвертеться не получится.
Находиться на мушке у охотника, не видя его, и помышлять о резких движениях – идея не из лучших. Хороший охотник даст сто очков вперед любому спецназовцу. Далеко не каждому дано сшибать выпорхнувшую из-под ног дичь одним выстрелом. Тут нужны и быстрая реакция,
– Ты видишь радугу. – Александр даже расслышал, как Устин нервно сглотнул.
Это что же получается, он знает о потоке и портале? Сам когда-то владел этим даром, а потом он пропал? Тогда Александру просто жизненно необходимо с ним пообщаться. Нужно же понять, как подобное случилось. И насчет того, что не разрешает обернуться. Он точно знает, с кем разговаривает.
Что же, по меньшей мере ответ на один вопрос Александр получил. Гипноз – это вовсе не побочное явление, как он это себе представлял, а закономерность. Вот только от этого знания легче как-то не стало. А с чего бы ему должно было полегчать, если его держит на мушке какой-то лесной бирюк. Сейчас грохнет – и вся недолга. А винтокрылую машину и утопить можно, не велика трудность. Все, был человек, и нет человека.
– Радугу я вижу, – наконец решил ответить Александр.
– Я сразу понял. Еще когда ты над оврагом кружил. Только испугался, что улетишь. Потом гляжу, садишься. А дальше так и вовсе все одно к одному: и приклад из знакомого дерева, и ты стал рваться на левый берег Сояны. Да еще и прямиком сюда пришел. Только непонятно, когда же ты, мил-человек, успел здесь побывать? Не может тут никто мимо меня проскочить, а уж поздоровавшись с радугой, так просто уйти и вовсе невозможно.
– Иными словами, ты хочешь, чтобы я тебе свою историю рассказал?
– Хочу, Саша. Очень хочу. Да не вертись ты! Стрельну ведь. Без дураков стрельну. А потом оба жалеть будем.
– Так не пойдет, Устин. Ты не Баба яга, что заманила к себе Ивана-дурачка, а я не этот самый Иван. Либо я оборачиваюсь, ты опускаешь оружие, и мы мирно беседуем. Либо… катись ты к нехорошей маме и стреляй. Все. Надоело. Я оборачиваюсь, так что можешь палить.
Дурак? Как бы не так. Нужен он этому Устину. До зарезу нужен, а потому стрелять он не станет. Ему нужна дружба Александра. Ладыгин и сам не знал, из-за чего в нем появилась эта уверенность, но вот отчего-то не сомневался, что прав. Если хотите, сработала его интуиция. А может, оперское чутье, основанное вовсе не на экстрасенсорных способностях, а на многолетней практике и огромном опыте общения с людьми.
Не выстрелил. Даже наоборот, резко задрал ствол вверх, чтобы, не дай бог, и впрямь не пальнуть, на одних только рефлексах. При чем тут рефлексы, если гость ему нужен? А при том. Ладыгин явственно видел, что Устин побаивается его. Раньше он вполне владел собой, но, как видно, уверившись в своей правоте, начал опасаться Александра. Вот чтобы с испугу не пальнуть, скорее всего, и задрал ствол.
– Устин, я даю тебе слово, что гипнотизировать тебя не стану, – спокойно глядя ему в глаза, заверил Александр.