Колос времени [СИ]
Шрифт:
Удары за дверью стали реже, а вой – тише. К тому времени, когда выход из гостиной был надежно заблокирован вешалкой, там и вовсе установилась полная тишина. Девушки медленно отступили назад и прислушались.
– Чего это он? – Юлька, страдальчески морщась, терла покусанное плечо. – Чего он там делает?
– Хочешь узнать?
– Хочу! – моментально вскинулась девушка. – Это, между прочим, моя квартира…
– Нечего таскать в дом невесть что, – безжалостно отрубила Вера.
– Какая ты добрая!
– Я – опытная. Сама уже получила теми же граблями, поэтому советую от чистого сердца: если еще раз увидишь бесхозного мужика, отвернись и иди мимо.
– Ага, легко тебе говорить, – Юлька с
– Кстати, ты так и не сказала, как он к тебе попал?
– Как, как… – пробурчала подруга, опуская глаза. – Ладно, пошли на кухню. Господи, четыре утра… Хорошо, завтра не на работу…
Дизайн Юлькиной кухни кардинально отличался от комнат, здесь преобладали темное дерево и зеленый мрамор, а рассеянный свет создавал у гостей полное впечатление, будто они находятся в болотистом лесу. Единственным ярким пятном была старенькая желтая гитара, висевшая на стене как напоминание о беспечной юности. Включив кофеварку, Юлиана сердито забренчала посудой, а Вера опустилась на стул, с наслаждением вытягивая ноги. Усталое тело предательски расслабилось и начало заваливаться в сторону, отяжелевшую голову потянуло вниз, глаза закрывались сами собой.
– Не спи! – провозгласила Юлька, звучно хлопнув чашкой о стол. – Ты мне еще нужна!
Вера встряхнулась, с силой проводя ладонями по лицу.
– Ты кофейку выпей, полегчает, – подружка придвинула дымящуюся чашку к самому Вериному носу.
– Я в порядке, – неубедительно соврала та. – Давай, рассказывай.
Юлька покрутила в руках ложечку, явно собираясь с мыслями, потом начала излагать.
Рассказ получился коротким и содержательным. Когда нужно, Юлька вполне могла выдать максимум информации в предельно сжатой и конкретной форме. Вечером, после работы она заехала в дом Вериной бабушки и обнаружила распахнутую входную дверь и Кирилла с разбитой головой, лежащего перед ней. Поскольку самой Веры в квартире не оказалось, Юлиана решила брать инициативу в свои руки – затащив бесчувственное тело внутрь, вызвала по телефону знакомую, врача-травматолога. Та прибыла в рекордные сроки, осмотрела пришедшего к тому времени в сознание мужчину, наложила пару швов, сделала пару уколов и предложила госпитализацию и обследование, дабы исключить вероятность сотрясения мозга. От госпитализации Кирилл отказался. Женщина этим искренне огорчилась и еще довольно долго его уговаривала. Но потом все-таки отступила, выдала напоследок кучу рекомендаций, оставила темпологу визитку с указанием звонить, если почувствует себя хуже, и наконец уехала. Юлиана посчитала неразумным оставлять пострадавшего одного в пустой квартире и перевезла его к себе. Во время перевозки мужчина вел себя хорошо, был тих и даже как-то подавлен, но, попав в Юлькин дом, вдруг стал проявлять признаки неадекватности, а потом и вовсе взбесился…
– С чего бы это? – Вера скептически подняла брови.
Юлька прижала руку к груди.
– Не знаю. Вот веришь или нет, понятия не имею! До этого момента все шло хорошо, просто великолепно…
– До какого момента?
– Верунь, мне, что, на пальцах тебе все объяснять? У женщины и мужчины бывают особые моменты… вот. Извини, в подробности посвящать не стану, сама додумывай. Но мне было очень хорошо, и ему тоже – я уверена.
Вера закатила глаза. Нет, Юльку ничем уже не исправишь.
– У парня пробита голова, а ты тащишь его в койку…
– Лариса, врачиха, сказала, что череп цел. А потом – это ты, Верка, просто железная и ничего не чувствуешь, а от Кирилла такие токи идут, что бабы на ногах не держатся. Даже Ларка заметила. Почему, ты думаешь, она так в него вцепилась?
"Вот, значит, в чем дело… Токи, ну надо же. Зря ты, Юлечка, думаешь, что я ничего не чувствую", –
– А камни, камни!…
– Какие камни? – удивленно переспросила Юлька, лениво перебиравшая струны гитары.
Вера потерла глаза, окончательно размазав тушь.
– Так… приснилось.
– Бывает, – подруга взяла минорный аккорд и, подумав, принялась наигрывать что-то лирическое, тихо напевая. Вера прислушалась – песня была ей незнакома.
– Маленькая птичка в доме одна
Сидит и смотрит, как уходит луна.
Дождь стучит по железной крыше -
Маленькая птичка слышит…
И маленькая киса одна под дождем
Сидит и мокнет ночью и днем.
Вдруг кто-то придет и ее заберет -
Маленькая киса ждет…
Только глупая шавка не знает забот,
Лежит у дверей и кости грызет.
Плевать, что дождь и тоскуют люди -
У нее хозяин, и будет.
– И будет, – повторила Юлиана, прихлопывая струны ладонью. Некоторое время обе девушки сидели в молчании, потом Вера заметила:
– Грустно.
– Да. Поэтому я и не держу домашних животных, – шмыгая носом, прошептала Юлька.
– Сама сочинила?
– Я такой фигней, слава Богу, не страдаю. Это Руск сотворил. Ты его должна помнить, он одно время болтался у нас на посиделках. Руслан Чернявин.
– Это такой маленький…
– Да, мелкий, плешивенький, еще косил правым глазом.
– Помню, – медленно кивнула Вера. – Разговаривали с ним пару раз. Он, кажется, подвизался при Кунсткамере?
– Ага, в качестве главного экспоната, – Юлька ехидно сощурилась. – Придурок, каких поискать. И как мужик – полный ноль!
– Тебе видней, – Вера дипломатично уклонилась от оценки личности Руслана Чернявина. Сама она не настолько хорошо знала указанного товарища, а вот Юлька несколько лет назад, когда только задумала открыть художественную галерею, довольно тесно с ним контактировала. Кажется, у Руслана были большие связи среди питерских художников… – Интересно, он все еще там работает?
– В Кунсткамере? Нет. Проворовался, и его выперли. Дела заводить не стали, пожалели болезного. А вообще стоило бы! Этот придурок и мне пытался продать что-то из запасников, но я проявила бдительность и послала его куда подальше, – Юлька ожесточенно закрутила гитарные колки. – Из-за этого мелкого гнуса у меня проблемы начались – в галерею с проверками зачастили, подписку о невыезде с меня брали. Не хочу даже вспоминать!
Вера внезапно нахмурилась.
– А ты помнишь, о чем он рассказывал?
– Знаешь, из него вообще лило нескончаемым потоком. Редкостное трепло.
– Нет, я имею в виду те страшилки, байки из Кунсткамеры. Что-то о часах, комнате за черной дверью, бронзовой кошке…
Юлька отмахнулась.
– Не забивай голову. У него этих баек было на все случаи жизни.
– Да, но… – Вера закусила ноготь, разглядывая клеенку на столе. Что-то упорно вертелось на краю памяти, никак не давая себя ухватить, что-то, представляющееся важным и связанное именно с Русланом Чернявиным. О чем же он тогда говорил? Вроде бы были в Кунсткамере часы, которые всегда останавливались на без четверти десять, и это означало, что кто-то из служащих должен вскоре умереть… Нет, ерунда какая-то. Почему она вдруг вспомнила об этих часах?