Колос времени [СИ]
Шрифт:
Толпа встрепенулась, по ней словно пробежала нервная рябь. Потом раздался дружный вздох. Вера невольно выдохнула вместе со всеми и подалась вперед, не веря своим глазам.
Ветер гнал тонкие язычки пламени в сторону проспекта. Причудливо извиваясь, закручиваясь мелкими спиралями, пригибаясь, опадая и снова вздымаясь, они плыли прямо по воздуху, охватывая дымным черно-желтым силуэтом горящую пустоту. И вправду создавалось впечатление, что горит дом. Прямые строгие линии фасада, рустовка первого этажа, знаменитый балкон, изящно оформленные фризы, башня с тонким шпилем – все было вычерчено
– Мать моя женщина! – с чувством произнес стоящий перед Верой человек.
Пламя с тихим гудением повисло над перегороженной проезжей частью, потом развернулось и неторопливо поплыло через площадь к Троицкому мосту. Не теряя объема и не меняя ни одной детали. На людей пахнуло жаром, передние ряды подались назад, послышались крики. Но большинство в едином порыве точно под гипнозом двинулось вслед горящему фантому, попросту сминая тех, кто пытался от него укрыться. Милицейское оцепление было прорвано в минуту, самих стражей порядка подхватил общий поток.
Вера изо всех сил уперлась каблуками в асфальт, но это не помогло. Бросив короткий взгляд в сторону, она заметила, что особняк Кшесинской, целый и невредимый, стоит на прежнем месте, а пожарные с брандспойтами в руках растерянно чешут затылки. Преследовать уплывающий пожар никто из них явно не собирался. Потом девушку потащило дальше, и она сосредоточила все внимание на том, чтобы устоять на ногах. Толпа запрудила проезжую часть целиком, остановив движение, и неуклонно потекла дальше, огибая недовольно гудящие автомобили. Вера чувствовала, что движение все убыстряется, теперь она и окружающие ее люди почти бежали, задыхаясь в общей сутолоке.
"Да что же это такое? Что творится? Зачем они бегут?"
Словно в ответ на ее мысли огонь ярко вспыхнул и погас, а в воздухе еще несколько минут плыл постепенно растворяющийся дымный силуэт. Потом внутри него раздался взрыв, и людей отбросило назад. Впереди истошно закричали, крик был подхвачен, и в том же едином порыве, с каким люди следовали за манящим призрачным огнем, все развернулись и бросились в обратном направлении. Возникнув неоткуда, паника распространялась еще быстрей пожара.
Люди бежали прочь с искаженными от страха лицами, кто-то падал и его тут же затаптывали, кто-то расчищал себе дорогу, отталкивая остальных. Человеческий поток вливался обратно в русло проспекта, ставшее вдруг для него слишком узким. Началась давка. В суматохе Веру оттерли к пожарным машинам, все еще стоящим около особняка. Там ее сбили с ног, и чтобы не оказаться затоптанной, девушка со всем проворством, на которое только была способна, закатилась под красную цистерну и распласталась там на пыльном асфальте с пятнами мазута. Земля под ней гулко вздрагивала от топота множества ног. Над головой было заляпанное днище, сильно воняющее бензином и еще какой-то гадостью.
Вера прижала к груди сумку, закрыла глаза и постаралась не думать о том, что будет, если машина вдруг тронется с места. Впрочем, пока на улице твориться такой бедлам,
Она незаметно выровняла дыхание и расслабилась.
Шум вроде бы стих.
По лицу скользнуло легкое веяние воздуха. Бензиновая вонь исчезла, а запах гари лишь слегка щекотал ноздри.
Вера открыла глаза. Днища больше не было, как и самой пожарной машины. Вместо нее девушка увидела темнеющее небо с блеклыми крупинками звезд и тоненьким серпиком убывающей луны – прямо над головой. Слева нависал фасад так и несгоревшего особняка, справа – силуэты высаженных вдоль проспекта деревьев. Общую тишину нарушал шум редких проезжающих мимо автомобилей. Где-то рядом прошлепали мягкие подошвы, их обладатель явно подволакивал ногу. Рядом с лежащей девушкой шаги замерли, потом неуверенно приблизились.
Через некоторое время над Верой нависла круглая красная физиономия, увенчанная милицейской фуражкой. Девушка с полным вниманием поглядела в подозрительно сощуренные глаза стража порядка, всем своим видом демонстрируя спокойствие и благорасположение к окружающему миру.
Милиционера это слегка смутило. Он неуверенно переступил с ноги на ногу и наклонился ниже, одновременно принюхиваясь.
– Эй, женщина… девушка! Все в порядке?
– В полном, – непринужденно согласилась Вера, поднимаясь с земли. – Вы не подскажете, который сейчас час?
Милиционер озадаченно глянул на часы.
– Полтретьего… Ночь на дворе.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила его Вера, отряхивая сарафан. Нога подвернулась, и девушку слегка качнуло.
– Пожалуйста, – с еще большим подозрением протянул страж порядка, явно пребывая в сомнениях – а не потребовать ли у нее документы для проверки?…
В Вериной сумке зазвонил телефон.
– Але, – приветливо отозвалась девушка, одновременно посылая стражу легкую извиняющуюся улыбку.
– Ну, наконец-то! – бурно выдохнула Юлиана. – Целый вечер не могу до тебя дозвониться! Это черт знает что такое!
– Извини…
– Я не об этом. Я не могу с ним справиться! Я пыталась, честно, но не могу! У меня больше нет сил! Немедленно приезжай!
– Куда?
– Ко мне и быстро! – отрезала Юлька, давая отбой.
Вера бросила телефон в сумку и тяжело вздохнула. Только сейчас она почувствовала, насколько устала за эти два суматошных дня и как же ей все-таки хочется спать…
Да еще, как выяснилось, каблук сломался.
Подумав, девушка скинула босоножки, перехватила их за ремешки и, чуть прихрамывая, побрела к проспекту ловить попутную машину.
– Я же просила – быстро! – вместо приветствия выпалила Юлька, открывая дверь прежде, чем Вера успела позвонить.
– Пардон, но график разводки мостов твои пожелания не учитывает.
Подруга пропустила это замечание мимо ушей. Как заметила Вера, с Юлианой вообще творилось что-то странное – она двигалась, держа спину неестественно прямо, как будто боялась лишний раз шевельнуть шеей, и, не отрываясь, глядела в глубь квартиры, безостановочно переплетая и расплетая пальцы. Она даже не поинтересовалась, что за странный вид у подруги и почему та пришла босиком.