Колос времени [СИ]
Шрифт:
На улицу она вырвалась почти бегом. Фигура в голубом сарафане мелькнула в ярком солнечном свете, после чего скрылась за углом.
Оказавшись на улице, Вера остановилась, беспомощно огляделась и, постояв немного, направилась, сама не зная куда. Поначалу ей казалось, что вокруг царит полнейшая тишина, но постепенно сквозь плотную завесу безмолвия начали пробиваться отдельные звуки – сперва слабые, едва уловимые, они постепенно становились все громче и отчетливей.
Девушка напряженно всматривалась вдаль, пытаясь определить их источник. Однако окружающий мир до сих пор виделся Вере словно сквозь толстую стеклянную призму.
Солнце делило улицу на две неравные части: одну половину заливал ослепительно-яркий
Оглушенная резким переходом девушка растерянно заморгала, с трудом удерживаясь от искушения ущипнуть себя или того хуже – начать тыкать во всех прохожих пальцем, чтобы убедиться, что это не очередное обманчивое видение. В конце концов, она почувствовала необходимость остановиться и перевести дух. Неплохо было бы еще и обдумать все как следует, но это уже превышало ее силы, поэтому Вера просто застыла посереди тротуара с открытым ртом, беспрестанно вертя головой из стороны в сторону. Ее обогнала пожилая пара, сгорбленный старичок с волосами как пух, опирающийся на толстую коричневую трость, и такая же старушка с белой плетеной сумкой в руках – своего спутника она держала под руку, они о чем-то разговаривали. Вера поймала неодобрительный взгляд, брошенный в ее сторону женщиной; в следующую минуту она обнаружила ту же пару далеко впереди себя.
Не в состоянии более выносить эту ужасную неопределенность, девушка стиснула зубами запястье. Боль немного привела ее в чувства, но картина вокруг ничуть не изменилась, разве что стала немного четче.
Тогда, раскрыв глаза как можно шире, Вера медленно обвела взглядом улицу из конца в конец, внимательно рассматривая каждый предмет и каждого человека, потом – еще раз в обратном направлении. Обыденность происходящего вокруг заставила ее усомниться в здравости собственного рассудка, но, тем не менее, она видела то, что видела. Не было ни завалов, ни иных следов разрушений, волны с Невы не набегали с ревом, грозя городу затоплением, асфальт под ногами ни дрожал и не трескался. Все было до странности мирно, до непонятности привычно. С черепашьей скоростью двигались застрявшие в пробке автомобили. Лучи солнца, отражаясь от стекол и полированных капотов, выстреливали в глаза, яркими вспышками. Группа изнывающих от жары людей как ни в чем не бывало ждала троллейбус на остановке. Молодая женщина в ядовито-розовых босоножках на пятнадцатисантиметровой платформе, обмахиваясь сложенным журналом, толкала перед собой детскую коляску. Невдалеке несколько дочерна загорелых грузчиков с грохотом скидывала покрытые пылью коробки и мешки в открытое окно цокольного этажа. Из темного провала подворотни вывалилась компания подростков с бутылками пива в руках. Лохматая псина сосредоточенно замерла с поднятой лапой у водосточной трубы – сделав свое дело, она встряхнулась и неторопливо потрусила по улице, попутно обнюхав Верины колени.
У девушки вырвался истерический смешок. Ей по-прежнему не верилось, что все это происходит наяву.
"Нет, я точно схожу с ума, – она помотала опущенной головой. – Хотя, почему вдруг? Ведь все именно так, как и должно быть. Никаких потопов и землетрясений. Никаких временных вывертов. Обычная жизнь. Неужели я успела от этого отвыкнуть?"
Она по-новому, с каким-то неожиданным теплым чувством посмотрела на небо, на закопченные стены домов, на покрытый трещинами асфальт. Их вид был таким знакомым и родным, да, именно родным, по-другому не скажешь… Даже заполненные
На секунду ей почудилось, что она видит подругу, стоящую у светофора и готовящуюся перейти улицу. Она даже ускорила шаг, чтобы подойти поближе и разглядеть наверняка, но в этот момент загорелся зеленый свет, и толпа пешеходов заслонила девушку, привлекшую ее внимание. Людская масса налетела на Веру подобно прибою, подхватила и потащила за собой. Людей было так много, как будто здесь, на этом переходе собралось все население Петроградского района, они все шли и шли, и поток разгоряченных человеческих тел никак не кончался. Со всех сторон Веру окружали незнакомые лица, пустые глаза, глядящие сквозь нее, лоснящиеся от пота плечи и руки. Чужие волосы скользили по ее щекам, назойливые ароматы туалетной воды и дезодорантов заставляли задыхаться, от гула чужих разговоров в полный голос закладывало уши. Когда же толпа, наконец, схлынула, девушка внезапно очутилась одна, растерянная, оглушенная, жадно хватающая ртом воздух, точно выброшенная из воды рыба.
Она остановилась, борясь с нахлынувшими эмоциями. Чувство нереальности происходящего налетело на нее с новой силой. Не удержавшись, она ухватилась за ближайший фонарный столб, перебирая по нему дрожащими пальцами. На ощупь тот казался вполне осязаемым, но Вере вдруг вспомнилось, насколько обманчивыми могут быть подобные ощущения. Ее снова охватила дрожь. Девушка отступила, усилием воли сдерживая вновь подступающую панику, и попыталась рассуждать логически.
"Так, спокойно. Только спокойно. Дыши глубже. Ничего страшного не происходит. Все чувства – это обман. Вопрос в том, насколько я готова в них поверить. Я верю, что этот столб сейчас стоит передо мной? Я верю. Я должна в это верить, я хочу в это верить! Я вижу, я слышу, я осязаю. Если захочу, то могу и лизнуть, но это будет слишком противно. Противно – это хорошо. Значит, столб реален. Будь я сумасшедшая, он наверняка показался бы мне конфеткой на палочке".
Она передернула плечами, независимо вскидывая голову. Нельзя сказать, чтобы эти рассуждения очень помогали, но Вера снова и снова прокручивала их в голове, пока и в самом деле не стало немного легче. Она еще чуть-чуть подержалась за столб, потом медленно отвела от него руки. Как ни странно, он при этом никуда не делся. Слегка приободрившись, девушка заметила мужчину, стоящего возле витрины с надписью "Мир света", он курил, равнодушно глядя перед собой, и время от времени сплевывал себе под ноги. На его светлой рубашке расплывались пятна пота, и Вера чуть сморщилась от терпкого, неприятного запаха. Однако в следующий момент она решительно развернулась в его сторону.
– Простите, вы не подскажете, въезд на Петроградку уже открыли?
Мужчина смерил ее отстраненным взглядом, немного подумал и, вынув сигарету изо рта, лениво процедил:
– Давно.
– Что давно? – не поняла девушка.
– Давно открыли.
– А… как давно?
– Дней пять, – с легким раздражением буркнул тот, туша сигарету об стену дома.
– А, – повторила Вера. – Спасибо.
– Пожалуйста.
– Простите, – спохватилась девушка. – А пожары? Что с пожарами?
Мужчина молчал так долго, что Вере показалось, будто он ее вовсе не расслышал. Наконец он как будто очнулся, с сомнением поглядел на девушку и что-то неразборчиво пробормотал.
– Извините, не расслышала, – Вера сосредоточенно свела брови.
– Тушат, говорю! – громко и отчетливо повторил мужчина. – Вы, девушка, откуда свалились?
"Хороший вопрос". Она вымученно улыбнулась в ответ, и ее собеседник, на лице которого наконец-то проступило что-то, напоминающее удивление, снова сплюнул на асфальт. Вокруг его стоптанных кроссовок уже образовалось целое скопление белых пятнышек, напоминающих созвездие Большой и Малой медведицы, сплетенных в дружеских объятьях. Вера мельком скользнула взглядом по плевкам, и они вдруг загадочно замерцали и исчезли, словно по ним прошлись мокрой тряпкой.