Колос времени [СИ]
Шрифт:
– Какие часы, что вам от меня нужно?
– Часы, которые ты стащил из Кунсткамеры и пытался продать Юльке. Ну! Говори, где они?!
– Не знаю ни про какие часы…
Вера яростно закусила губу. Темполог наклонился и негромко, но внушительно рыкнул Чернявину в лицо.
– Охрана! – взвизгнул тот и немедленно почувствовал, как на горле сжимаются железные пальцы.- Ладно, ладно… Хорошо. Я скажу, только убери этого психа!
– Говори! – приказала Вера.
– Я тут не при чем! Меня попросили. Я не хотел… Я ничего не крал…
– Куда ты дел часы?
– Я не вор… – жалобно проныл Руслан. – Я не нарочно. Костян, гнида,
– Какой Костян? – прошептала Вера, холодея от внезапного предчувствия.
– Какой, какой… Водлянов, скотина! Главный спец по антиквариату, Юлька его хорошо знает. И главное, ведь сам, сам меня просил: принеси, говорит, часы, они в запасниках хранятся, их, говорит, все равно никто не хватится. Я думал, он хоть денег даст, а он – хрен с маслом…
– Ты отдал часы Водлянову?
Руслан смущенно заерзал, еще сильнее кося правым глазом. Левый забегал из стороны в сторону, избегая встречи с бледным Вериным лицом.
– Ну… не совсем… Я ему их принес, как велено было, домой принес, он их взял, поковырялся в футляре, потом сходил с ними куда-то, а когда вернулся, отдал часы мне и сказал нести обратно.
– Обратно в музей?
– Ну да.
– И ты отнес?
– Чего я, лох, что ли, какой? Очень мне надо было их возвращать! А если бы меня с ними застукали? Паника бы поднялась… С работы меня, конечно, вытурили, но хоть в милицию не заявили, потому что доказательств никаких. А часы я по частям распродал, кому что удалось впихнуть. Они ж все равно сломаны были, а так хоть футляр взяли, подставку бронзовую, циферблат со стрелками… Корпус только остался, здесь в подсобке. Будете брать?
Вера молча разглядывала свои ладони – они были ледяными и ощутимо дрожали.
– Так чего? – переспросил Чернявин, удивленный этим внезапным молчанием. – Часы нести? Там, правда, немного осталось…
– Зачем, – перебила его девушка, – зачем Константину понадобились эти часы?
– Да не знаю я… Кажется, он что-то в них искал.
– Что?
– Ну да, наверное. Щупал там, стучал, иголкой ковырялся. Слушай, Верка, скажи своему френду, чтобы с меня слез. Тяжело же!
Кирилл предупреждающе зарычал, а Вера пропустила просьбу мимо ушей. Машинально погладив темполога по макушке (тот сразу расслабился и довольно заурчал), она поднялась и стала отряхивать сарафан. Следом за ней встал на ноги и Кирилл. Звериная муть постепенно схлынула из его глаз, взор обрел прежнюю ясность, а губы скривились в язвительной усмешке.
– К Водлянову? – как ни в чем не бывало осведомился он у девушки.
Та медленно кивнула.
– Я не понимаю… – ее голос звучал так тихо, что темполог едва мог понять, что она говорит. – Почему он даже не упомянул о часах? Для чего они ему понадобились? Что он в них искал?
Кирилл хмыкнул. У него сложилось четкое представление о причинах подобного интереса, и предмет поисков консультанта-искусствоведа не вызывал сомнений. Похоже, Водлянову об этой истории было известно гораздо больше, чем он пожелал сообщить молодым людям, но вот насколько он сам оказался в ней замешан – это еще предстояло выяснить. Но высказывать все это вслух темполог не стал, дипломатично уклонившись от ответа. Собственно, он подозревал, что ответ, как таковой,
К сожалению, времени у них практически не оставалось.
– Я так думаю, – нерешительно заметил с пола Чернявин (он не рискнул встать, продолжая испуганно косить на молодых людей снизу). – Костян не для себя их брал. Ну, в смысле, они не ему нужны были, а френду его.
– Какому френду? – в один голос произнесли Вера с Кириллом.
– Не знаю. Я его только потом заметил, когда уходил уже – он за стеллажами сидел. Тихо сидел, как мышка. Старик какой-то, черный, носатый, седой весь. На кавказца похож…
Без лишних слов темполог взял девушку за руку и потянул к выходу.
– Эй, вы куда? – растерянно прокричал им вслед Чернявин.
Ни один из них даже не оглянулся.
За спинами молодых людей послышались глухие хлопки – это начала обваливаться отсыревшая штукатурка. Запах сероводорода усилился, в туннелях подозрительно заклокотало. Уже не раздумывая, Кирилл и Вера выскочили на верхнюю платформу и бегом бросились к эскалатору.
Ребристые ступени медленно ползли, с натужным скрежетом. На середине пути эскалатор содрогнулся всеми частями и остановился. В его недрах что-то угрожающе грохнуло, послышался громкий стук, сильно отдающий в ноги. Светильники испуганно замигали, толстые матовые стекла плафонов, дребезжа, покрылись сетью трещин. С сухим треском лопались лампочки.
Снизу пахнуло вонючей сыростью – оглянувшись, Вера заметила, как на нижние ступеньки накатывает грязно-серая пленка прорвавшейся откуда-то воды. Белый свод над их головами расцветился быстро расползающимися ржавыми пятнами. Поднимая брызги, с платформы выбежала группа ремонтников в ярко-оранжевых жилетах и, перепрыгивая через три ступеньки, помчалась вверх. В глубине станции раздалось унылое завывание сирен, и из вестибюля отозвался звонок – пронзительно и тревожно.
Молодые люди соскочили со ступеней и подбежали к выходу. Им в лицо ударил сквозняк, бешено рвущий двери. Возле них метались два милиционера и дежурная с белым, как простыня лицом – охранники ловили створки и держали их, пока женщина дрожащими руками защелкивала замок. Проскочившим мимо Кириллу и Вере она растерянно бросила:
– Куда?… Мы закрываемся! – и взмахнула руками, еле увернувшись от отлетевшей двери. Ее голос утонул в завывании ветра.
Над островом сгущалась тьма. Небо, окрашенное в черно-фиолетовый цвет, опустилось так низко, что, казалось, вот-вот должно было окончательно расплющить остров со всеми его старыми домами, деревьями, вывесками и автомобилями, запрудившими перекресток. Одна лишь призрачная громада собора не желала сдаваться стихии, упрямо подпирая нависшие тучи слабо мерцающими главками.
Резкие порывы ветра гнули деревья и раскачивали рекламные щиты. Хватая воздух пересохшим ртом, Вера изо всех сил цеплялась за Кирилла. Ветер рвал на них одежду, рубашка темполога лишилась последних пуговиц.
– Сюда! – прокричала девушка и, не услышав сама себя, потянула напарника в сторону огороженного сквера. Они побежали по усыпанной гравием дорожке, прикрывая лица от летящей навстречу, смешанной с мусором колючей пыли. Над их головами отчаянно скрипели старые тополя, роняя вниз обломанные ветки.