Коловрат. Пепел Надежды
Шрифт:
Доктор что-то говорил, а в моей голове билась уже всего одна единственная мысль – «Я убийца!».
– Коловрат, вы как? Вам плохо? – Донесся до моего сознания голос целителя, который уже водил руками у меня над головой, видимо снимая какие-то показания.
«Ни хрена я не в порядке» - хотел бы я ему сказать, да только говорить я не мог. Чертово тело вообще не желало слушаться, а тем паче шевелиться. Единственное, что мне было доступно это глаза и веки.
– Так, отклонений я не вижу. – Продолжал тем временем доктор. – Хм… посттравматический синдром? Вероятно. Марина! – Обернувшись к двери,
Через пятнадцать минут, пока целитель, который зараза так и не представился, ходил из стороны в сторону, а я лежал вмыкая в потолок, занятый самым паскудным из всех возможных дел – самобичеванием, явился выше означенный Семен Михайлович.
– Петр, что случилось? – Пройдя через дверь, первым делом обратился мужчина лет сорока пяти к доктору, который при его появлении наконец-то перестал мельтешить.
– Кажется, у пациента психологическая травма, Семен Михайлович. – Кивнув головой в мою сторону, ответил целитель.
– Он же военный, это логично. – Пожал плечами психолог, как я тогда понял. – Раненый, после боя.
Дальнейший разговор между врачами я не слушал, погружаясь все глубже и глубже в дебри собственного отчаянья. Я не мог спросить, выжил ли кто-то из детей, не мог узнать, смог я спасти хоть кого-то. А еще мне было очень хреново от осознания, что минимум на год, а то и полтора я превратился в калеку.
«Двести человек» - пронеслось в моей голове и тот час же появилось жуткое желание наложить на себя руки, а в качестве добивания перед внутренним взглядом начали проноситься и лица, тех, кого я пытался и не смог спасти. Тех девочек и мальчиков, которые не успели спрыгнуть в вырытое мной укрытие. А еще, дополняя внутреннюю боль, память, с*ка, услужливо показала и момент их смерти.
– Кха-кха! – Кашлем вырвался крик из моего горла.
«С*ка! Даже заорать не могу!» - Злобно промелькнула мысль в моей больной голове.
Не знаю, сколько я так лежал, сжигая свою душу, и терзаясь чувством вины, но в какой-то момент просто уснул.
А проснувшись, вновь уставился в потолок, пока плотина медитации удерживала поток мыслей, стремящийся вывести меня на новый виток отчаянья.
Я не обратил внимания на то, как пришла медсестра, на то, как она сменила мне капельницу, но оставаться безучастным, когда девушка меняла мне утку…
Стыд. Именно это чувство обуяло меня, снося плотину отчуждения, которую я строил. И вновь меня захлестнули противоречивые эмоции, сжигающие мою душу.
Потом приходил все тот же целитель Петр. Он что-то говорил, говорил и говорил, но я его не слушал. Банально за шумом мыслей и эмоций, что разрывали мои мозги и душу, я не воспринимал окружающий мир. Я все больше и больше погружался в глубины самого себя.
Я не хотел жить. Я вообще жалел о том, что выжил.
«Лучше бы я сдох!» - В конечном итоге подумалось мне.
Дни сменяли друг друга в калейдоскопе серой однообразности. Каждый день, начинался одинаково. Я просыпался, старался не думать, а затем плотина отчуждения проламывалась, и меня захлестывало чувство вины, с которым мне теперь и предстояло жить дальше.
В какой-то момент, я поймал себя на мысли, что даже не представляю, сколько уже здесь
Хотя вру. Один визит мне запомнился, он смог ненадолго вырвать меня из этого калейдоскопа. Приходил Сергеич, забегал навестить, пока было время в увольнительной.
– … Двое выжили… - Вычленило моей сознание из всего сказанного, в то время, как я точно так же, продолжал бездумно смотреть в потолок.
«Двое. Только двое» - отдалось эхом в моей голове.
– Ты не вини себя. Ты сделал все что мог и даже больше… просто. Просто представь, как тем магистрам, что нанесли удар, когда ты убрал защиту Серых.
«Магистры. Удар. Магия» - Проносилось в моем сознании, после чего уносилось в бескрайнюю пустоту, что постепенно занимала мое сознание и душу.
И вновь дни, сменялись днями, а я все так же лежал и смотрел в потолок, чувствуя, как боль и горечь, сменяются пустотой и безразличием.
– … В конечном счете, именно совесть и ее муки, делают человека человеком. – Сквозь вату отчуждения, дошли до меня слова Сергея Михайловича, сидящего по левую руку от моей больничной койке.
Вот тогда я первый раз и пошевелился, повернув голову к нему и пристально вглядываясь в глаза мужчины, пытаясь найти там какой-то подвох.
– Просто подумайте об этом Евпатий. – Продолжал тем временем психолог. – Совесть этот самый наш моральный компас, который позволяет понять, что хорошо, а что плохо. Возможно только благодаря ее голосу, человечество еще не поубивало друг друга.
– Спорно. – Выдавил я из себя первое слово за много дней, от чего по горлу, словно наждаком прошлись. – Пить.
Сергей Михайлович тот час же подскочил ко мне, поднося стакан с водой. Сделав несколько осторожных глотков, я почувствовал, как по горлу прошла холодная волна, принося с собой облегчение.
– Спасибо. – Произнес я едва слышно, после чего вернул свой взгляд обратно в потолок.
Психолог же постоял пару минут надо мной, о чем-то размышляя, после чего попрощался и покинул мою палату, оставляя меня наедине с самим собой.
«Совесть. Великий дар каждого человека, и великое проклятие любого грешника. Правда грешник рискует оглохнуть и не слышать ее голоса. Хорошо это или плохо?» - Продолжил я рассуждения Сергея Михайловича. – «Он ведь прав, Патя. Совесть это компас, который позволяет выбирать человечность. Но… как быть тогда мне? Я повинен в гибели людей. Но и ситуация была такой, что я не мог их спасти. Так почему тогда совесть мне так рьяно кричит, что я виноват? Почему вина меня так гложит?»
Помню, я так рассуждал до самого вечера, пытаясь найти ответы на вопросы, которые задавал самому себе, да только куда уж мне там. Совесть. А осталась ли она у меня? Сколько человеческих жизней я уже успел забрать? И стоило ли оно того? Как там говорилось в прошлом моем мире? «Делая добро - побойся Бога»? Или хуже: «благими намерениями выстлана дорога в ад». И то, и то, подходит под мою ситуацию. Я ведь не стремился никогда кого-то убить, наоборот я спасал себя и тех, кто меня окружал, тех, кого мог спасти. Так почему же тогда, мне сейчас так хреново? Почему каждую ночь мне сняться кошмары, от которых я просыпаюсь в холодном поту?