Колояр. Дилогия
Шрифт:
Колесников бросился следом, желая затоптать меня берцами. Как поймать замедление времени? Этот урод молотит воздух без перерыва. Снова удар, теперь по лодыжке. Снова все немеет. Этак скоро обездвижит всего. Тело, я чувствую, самым натуральным образом начинает скрипеть, разгоняя работу мышц и сухожилий. Мне еще надо выгадать полминуты, чтобы войти в боевой транс. Я совершенно сбит с толку непонятной реакцией своего организма. Или он не может понять, что я хочу?
И пропускаю удар, самым бездарным образом. Меня как будто смело с одного места и перебросило в другое.
– Вы порядке, сударь? –
– Кости целы, – прохрипел я. – Продолжаем. Только кровь остановите. Правилами это не запрещено.
Целитель мгновенно проводит над моим лицом ладонью, засветившейся мягкими сиреневыми всполохами. Отлично, кровь перестала течь. Вбираю в себя воздух. В грудь словно чеканом влепили. Ребра болят, но не сломаны. Спину саднит. Видать, снял шкуру, пока по песку катился. Ну, здоров же бык! Даже я, будучи в ипостаси майора Прохорова, не обладал таким ударом.
Встаю с помощью Целителя на ноги, отталкиваю его в сторону.
– Еще живой, Волоцкий? – улыбается Витька расслаблено, почуяв себя победителем. – Сейчас я тебе сломаю руки, а потом – ноги. Как и обещал. Будешь на коляске всю оставшуюся жизнь кататься.
На миг представил, как Колесников крадется вдоль стены особняка, выдергивает чеку гранаты и закидывает в комнату, где сидят две девушки, одну из которых я люблю, а к другой – приятное влечение, перерастающее в нечто большее. Граната падает на середину комнаты, с жутким шорохом крутится вокруг своей оси… Картина настолько ярко и живо всплыла в голове, что я не сразу понял, как оттолкнулся от земли и взлетел на подоконник. Одна мысль в голове – успеть, успеть!
Мой противник еще не успел закрыть рот после своего длинного монолога, а я сделал шаг, после которого мир застыл как на фотографии, только непонятный хрустальный перезвон, льющийся с неба, разбавил статичность, окружившую меня.
Я перехватил Витькину руку в районе запястья, развернулся, положил себе на плечо и резко рванул вниз. И все так медленно, без спешки, как на манекене.
Дикий крик ворвался в уши, а резкая боль, рвущая сухожилия и мышцы, обрушилась на меня. Это откат. Витька упал на колени и орал так, что моя спина заледенела от ужаса. Что я не так сделал? Поворачиваюсь и вижу своего противника, держащего руку на весу. Кажется, сломана лучевая кость. Она прорвала кожу и белесо торчит наружу.
Егеря остолбенело молчат, ничего не понимая. Целитель, быстрее всех сообразив, рванул к Колесникову, на ходу вытаскивая из кармана целую горсть амулетов.
– Дай руку! – приказал он Витьке. – Не ори, дурень! У меня уши заложило! Сел на землю, живо! Живо, я сказал!
И куда подевались его нерешительность и манерность? Сейчас передо мной был опытный одаренный врачеватель. Он извлек из другого кармана рулон какой-то странной белой блестящей серебром ткани и поднял голову.
– Кто-нибудь, помогите мне! Ты, ты и ты! – его палец тыкал в егерей, которых выбрал, и парни, не мешкая, подбежали к нему. – Двое держат за плечи! Я кладу амулет на руку, а ты, юноша, обматываешь его пластырем вокруг руки. Фиксируешь!
Дальше я не слушал. Меня под руки вывели с площадки и сопроводили в палатку. Сев на
– Ты не применял магию?
– Нет, – твердо ответил я.
– Разве можно двигаться с такой нереальной скоростью? – Кирилл Данилович сжал пальцы, потом резко их разогнул. По палатке прошел холодный воздух, взбив полотняные стенки. – Действительно, никаких артефактов. Ладно, подождем Целителя. Он тоже должен был почувствовать.
– Витька вообще не понял, что с ним случилось. Стоял, угрожал тебе – и вдруг повалился с диким криком, – вздрогнул Решетников. – Колояр, это невероятно. Что за ускорение ты применил?
– Тайный прием, которому нас обучали в кадетской школе, – я умышленно направил ход мыслей своих секундантов в другую сторону. – Это в самом деле не магия, а умение концентрироваться и ускорять работу организма. Древняя технология боевого искусства.
А я ведь не врал. Методики таких приемов существовали и в моем бывшем мире, и Жарох что-то дал мне за годы обучения. Но я двигался слишком быстро, и откат получил почти такой же, как и в Журавлихе. Ускорение спровоцировано яркой картиной опасности моим девушкам, и я без всяких проблем вошел в транс. Хм, мои девушки… Собственник хренов.
– Колесников – болван, – вынес вердикт Щербатов. – Ему с самого начала твердили, что выпускники кадетских школ – не простые ребята. Получил, что хотел.
Я оглядел себя самым тщательным образом. Кожа на руках содрана, сукровица вперемешку с песком образовали прочную корку. На левом предплечье – приличная гематома, наливающаяся чернильно-фиолетовой кляксой. Челюсть болит так, что сказать слово невозможно. Осторожно трогаю пальцами. Вроде бы перелома нет.
Со спиной понятно. Кинули на нее десяток разъяренных кошек. Жжет огнем, невозможно.
– Как ты себя чувствуешь? – сообразил Решетников, глядя на мои манипуляции. – Целитель нужен?
– Пусть сначала с Колесниковым разберется, – вяло отмахнулся я. – Как он, кстати?
– Живой, – хмыкнул Володя. – Лекарские амулеты помогли снять болевые ощущения, но Целитель приказал его доставить в больницу. Открытый перелом, как-никак. Сначала надо операцию провести, а потом магией залечат в два счета.
Полог палатки откинулся в сторону. Вошли старшина и Целитель.
– Признаков использования магии не замечено, – твердо произнес Целитель. – Победа чистая, Кирилл Данилович.
Спасибо модификаторам! Вовремя они разогнали мое тело!
– Ну, и ладно! – хлопнул по коленям князь и встал. – Можно домой ехать. Калеченного уже отправили в город?
– Так точно, – Есипов скинул кепи с головы, провел ладонью по коротким волосам от затылка до лба. – Уже уехали. Надеюсь, он здесь больше не появится?
– Нет, – твердо заявил Щербатов. – Я позабочусь об этом. – Господин Целитель, осмотрите боярича. Промойте раны, намажьте чем-нибудь. И вообще, жить будет?
Целитель подошел ко мне, пальцами приподнял веки глаз, внимательно взглянул, кивнул одобрительно, но как-то неуверенно.