Колояр. Дилогия
Шрифт:
– Кажи сотку, – наглый пацан подошел ближе.
– Телефон вперед, – отвечаю я и чутко улавливаю щелчок выкидного ножа. Тот, что справа, ага.
– А у меня нету, – цыкнул слюной мне под ноги паренек. – Давай, лох, выворачивай карманы, гаман гони! Позырим…
– У меня тоже ничего нет, – усмехнулся я. – Лохов в другом месте отлавливай…
– Ой-оооо! – завыла фигура, у которой в руке оказался нож. Я простым движением перехватил его запястье, пальцем стукнул в точку чуть выше предплечья, чтобы рука придурка отсохла на полчаса, и толкнул ошалевшего гопника на дружков. Тем ничего не оставалось,
– Разве с таким ножом надо ходить на охоту? – я презрительно повертел в руках отнятую «выкидуху», и размахнувшись, закинул ее далеко в темень. – А вот это – вещь!
Кинжал с мягким шипением покинул ножны, и перед ошарашенными ночными грабителями появился поблескивающий серебром клинок и разгорающиеся недобрым огоньком камни в перстнях.
– Ой, – мышью пискнул кто-то из малолеток. – Валим, паца! На больного нарвались!
Я мгновенно выкидываю руку и вцепляюсь в кадык второго старшего гопника, подтягиваю к себе застывшее, словно муха в янтаре, тело, и упираю кончик кинжала под ребра. Даже чувствую, как острая сталь легко разрезает куртку, рубашку и протыкает кожу незнакомца.
– Ты чо, братуха! – сипло шепчет парень, безвольно опустив плечи. – Не узнал, что ли? Это же я, Филя!
– Какой Филя? – буркнул я, остывая. Но клинок убрал и спрятал его в ножны. Ночной народ облегченно вздохнул. Такое ощущение, что их всех парализовало страхом. – Подожди, тот самый, что ли? Из Мокрой слободки?
– Ну! – оживился парень. – Эй, Шкет, дай сюда фонарик!
Наглый малолетка молча выполнил просьбу, а Филя подсветил снизу свое лицо. Я пристально вгляделся в узкое, побитое худобой лицо с неряшливой щетиной. Если это и был мой старый знакомый Филя, то жизнь потрепала парня изрядно. Недоверчиво покачав головой, я честно ответил:
– Извини, не признаю никак. Вот если бы света побольше… Ладно, вопрос: как меня зовут?
– Колояр, как же еще! Я о тебе все время вспоминал! – Филя хохотнул. – Славно мы с тобой тогда покуролесили! Помнишь деповских!
– Ну, еще бы, – усмехнулся я. – А ты еще в лапы «безопасникам» бездарно попался!
– Да если бы не споткнулся! – загорячился парень. – Девка еще та шустрой оказалась!
– Я с этой девкой сейчас в одном офисе работаю, – я хлопнул по плечу старинного дружка. – Ну, что рот-то открыл? Веди в свою нору! Хоть посмотрю на тебя нормально!
Филя действительно оказался тем самым уличным мальчишкой из моего прошлого. Правда, я с трудом признал его даже при электрическом освещении. Гоп-компания обитала в подвале одного барака, половина которого уже была расселена, а вторая дожидалась своей очереди. Филя высох как щепка, стал жилистым и вертлявым, несмотря на свой рост. Каким-то образом его выбросило в одно лето вверх на десять сантиметров, превратило в пожарную каланчу, а потом еще в течение пары лет паренек рос, несмотря на скудное питание и бродячий образ жизни. Школу при фабрике он забросил, полностью погрузившись в уличную клоаку. Мать умерла, младшая сестра вышла замуж за какого-то работягу, переехала в новостройки, там и живет, не желая видеть своего братика.
– А Хана зарезали через год после того лета, – рассказывал Филя, потягивая из бутылки пиво. Такие же бутылки были у всех нас. Малолетки расположились
– А ты-то сам кем сейчас? – спросил я и отхлебнул из бутылки. Покатал солодовую горечь во рту.
– Как видишь, промышляю, – хмыкнул Филя. – Смену подтаскиваю, чтобы лохов трясли. Самому-то недолго осталось. Болею. Чахотка задолбала.
– Туберкулез, что ли? – нахмурился я.
– Ну… Как бы да.
– А какого хрена? Что ты все по грязным углам таскаешься? Неужели нельзя было прийти в слободской приют? Да в каждом районе есть такие! Я знаю, что раз в неделю Целители объезжают приюты и осматривают больных. Чего тянешь-то? В княжескую больницу, конечно, не положат, но помощь окажут.
– Да кому я нужен? – махнул рукой Филя. – Мотает по жизни как гнилую ветку, того гляди – отвалится.
Я не собирался наставлять на путь истинный вот эту мелочь, которая окружала моего нечаянного друга, с которым мы отмахивались на железнодорожной колее от деповских шакалят. Но Филю я обязан вытащить из дерьма. Хотя бы вылечить для начала. Свои мысли я оставил при себе. Потом, когда не будет лишних ушей.
– Слушай, я никак не разберусь, куда попал, – я криво улыбнулся. – Давненько не был в этом районе, а тут нелегкая занесла. Чья слобода?
– Да деповская и есть, – засмеялся Филя. – Тут давно всех старых вычистили, а пришлые осели и свои порядки завели. Но уже не так, как в нашем детстве.
– Пришлый – это ты, что ли?
– Так и есть. Видишь, своя коморка, – обвел руками мрачное помещение с облупленными стенами. – Братва на подхвате.
Раздался грохот двери и легкий стук обуви по каменным ступенькам. В коморку зашел еще один волчонок в пиджаке на два размера больше самого его.
– Опа-на! У нас гости! – пацан шмыгнул, и проходя мимо нас, стянул со стола непочатую бутылку пива. Завалился рядом со своими дружками на диван. – Кто такой? Назовись?
– Отвянь, Малек, – добродушно произнес Филя. – Ты его запомни. Кореш мой центровой. И язык узлом завяжи. Понял?
– Не дурак, сообразил, – Малек ловко подставил бутылку под край подлокотника и резко шарахнул по пробке. Пшикнуло. С наслаждением присосавшись к напитку, Малек сделал несколько глубоких глотков. – Короче, посмотрел я. Кипиш конкретный идет. Барак едва не сгорел. Потушить успели. Два трупа нашли. Полиция и дружина всю слободу перешерстила. Базарят, нехилый махач в хате был. Стрельба, крики. Кого-то со второго этажа сбросили. Капец просто.