Колумб
Шрифт:
— Да, Колона. Они хотели, чтобы я выкрала у него карту и, таким образом, помешала бы ему открыть Новый Свет и навеки прославить Испанию. Вот что от меня требовалось, ради чего я отправилась в Кордову. — Её глаза яростно блеснули. — Теперь ты всё знаешь.
Но, если она пылала яростью, то Пабло совсем уже успокоился.
— Действительно, я этого не знал. Значит, ты приехала в Кордову за картой. А что потом? Что помешало выкрасть её?
Беатрис презрительно усмехнулась.
— Слава
Под «таким» Пабло понимал только одно. Но поверил не сразу.
— Что же ты натворила? Ты говоришь загадками. Тебя попросили что-то сделать, ты вроде бы ничего не сделала, но всё равно считаешь себя виноватой. Глупость какая-то.
— Неужели ты не понимаешь? Колон запал мне в душу. Мы полюбили друг друга.
— Дьявол! Что ты хочешь мне сказать? Ты была его любовницей?
Щёки Беатрис зарделись под пристальным взглядом.
— Ты, конечно, оскорблён. — И прибавила в свою защиту: — Он предлагал мне выйти за него замуж.
— Замуж! Бог мой! Замуж! Вице-король Индий! — Его глаза широко раскрылись. — Ты никогда не лгала, Беатрис, и я должен верить тебе. Но чтобы вице-король хотел жениться на тебе… Матерь Божья! — Он задумался, теребя чёрную бородёнку большим и указательным пальцами правой руки. — А почему бы и нет? Действительно, почему?
— Потому что у меня уже есть муж, хотя он недостоин и воспоминаний.
— Муж? Базилио? Фу! Можно считать, что он мёртв.
— Но он жив.
— Он приговорён к галерам, и останется там до последнего вздоха. Нужно было тебе упоминать о нём? Дура ты, Беатрис. Как ты могла упустить такую возможность? Мы всё время хватаемся за соломинки, чтобы хоть как-то облегчить себе жизнь, а тебе выпала такая удача! Будь ты сейчас вице-королевой Индий, тебе не составило бы труда помочь бедолаге-брату. Конечно, ты никогда не думаешь обо мне. — Он уже чуть не плакал.
Беатрис же горько рассмеялась.
— На этот раз я действительно не подумала о тебе.
— На этот раз? А когда ты вообще вспоминала меня? О ком ты когда-либо думала, кроме себя? Ты же оставила меня гнить в Подзи.
— Лучше бы мне и не питать иллюзий, что я могу вызволить тебя из подземелья.
— Ну вот, ты опять за своё. Лучше для тебя. Всегда для тебя. Не для кого другого. Не для меня. И ты смеешь говорить мне это в глаза!
Беатрис резко встала. Ей не хотелось иметь с братом никаких дел. Что бы она ни сказала, в ответ послышались бы всё новые и новые упрёки.
— Тебе лучше уйти, Пабло. Честно говоря, я не понимаю, зачем ты приходил. Здесь ты ничего не получишь.
На мгновение Пабло даже потерял дар речи. Никогда не говорила она
— Пусть я умру, но ты же моя нежная, любящая сестричка. Неужели у тебя нет сердца, Беатрис? Я же сказал тебе, что у меня нет ни гроша, а ты… ты… — От негодования у него перехватило дыхание. — Это же выше человеческих сил!
— Тебе нужны деньги? Потому ты искал меня?
— Нет! — возбуждённо прогремел он. — Я пришёл, потому что для меня кровь людская — не водица, потому что ты — моя сестра, потому что я люблю тебя как брат. Потому что я не такая бесчувственная рыба, как ты — Беатрис. Вот почему я пришёл.
— Жаль, что я разочаровала тебя, Пабло. Если же ты пришёл за деньгами…
— Я сказал, что нет. Нет. Но я попал в такую полосу неудач, что не могу отказаться от помощи любого, даже если это мой злейший враг. Если приходится выбирать между гордостью и голодом, гордость должна уступить. На пустой желудок трудно сохранить спину прямой.
— Я поняла. Подожди здесь.
И Беатрис оставила его наедине со своими мыслями, не слишком приятными. Какой бы ни была причина его прихода к Беатрис, едва ли он мог назвать истинную, но встреча не принесла ему ничего, кроме разочарования. Горько осознавать себя незваным гостем, видеть, что родную сестру нисколько не волнуют твои неудачи. Впрочем, и раньше он был невысокого мнения об умственных способностях Беатрис. Вот и в этот раз… Только круглая идиотка могла пройти мимо такого шанса, любезно предложенного судьбой. Да, такова уж ирония жизни, что Господь Бог всегда подсовывает орешки беззубым.
Возвращение Беатрис прервало его меланхолические размышления. Она протянула ему маленький зелёный вязаный кошелёк, сквозь петли которого поблёскивало золото и серебро.
— Это всё, что я могу дать тебе, Пабло. Тут половина всех моих денег.
— Лучше что-то, чем ничего, — поблагодарил он её, подкидывая кошелёк на ладони. — На что ты живёшь Беатрис?
— Учу музыке, продаю вышивания, помогаю в монастыре по мелочам. Тётя Клара очень добра ко мне.
— Тётя Клара? Ну конечно. Как же я мог забыть. Она аббатисса, не так ли?
— Мать-настоятельница монастыря Санта-Паулы.
— Мне следовало вспомнить об этом раньше. — Он сокрушённо покачал головой. — Надо заглянуть к ней. В конце концов, она сестра нашей матери.
— Не стоит тебе этого делать, — возразила Беатрис. — Она строгих взглядов, и ей известно о твоих… похождениях в Кордове.
— И ты думаешь… Вот и ещё один неприятный сюрприз. Дьявол. Ну и семейка подобралась у меня.
— Да, с родственниками тебе не повезло. Пойдём, Пабло, я провожу тебя.